День был зимний. Вьюги да метели, пурга да бураны совсем разошлись. Хозяйничают, пока Зимушка-Зима им пособничает. Сбился с дороги путник. Куда идти — непонятно. Дорожки всё запорошены, кругом белый ковёр. Загоревал, загрустил бедолага. Зима, она такая, сбился с дороги – тяжело придётся. И вдруг чувствует путник, как будто его по лицу кто хлестнул тихонечко. Глянул — а он под берёзой стоит. А берёза, хоть в белоснежном наряде и белым платком укутана, а знакомая. Ствол сдвоенный, широкий, не обхватишь руками, а рядом – два пенька высоких. Ребята летом любят с них прыгать прямо на мягкий мох. Обрадовался путник. Улыбнулся берёзке, словно доброй подруге, дескать, теперь мне путь знаком. Стоял-то он, оказывается, совсем недалеко от деревни тебе, белоствольная красавица, за подсказку.
День был зимний. Вьюги да метели, пурга да бураны совсем разошлись. Хозяйничают, пока Зимушка-Зима им пособничает. Сбился с дороги путник. Куда идти — непонятно. Дорожки всё запорошены, кругом белый ковёр. Загоревал, загрустил бедолага. Зима, она такая, сбился с дороги – тяжело придётся. И вдруг чувствует путник, как будто его по лицу кто хлестнул тихонечко. Глянул — а он под берёзой стоит. А берёза, хоть в белоснежном наряде и белым платком укутана, а знакомая. Ствол сдвоенный, широкий, не обхватишь руками, а рядом – два пенька высоких. Ребята летом любят с них прыгать прямо на мягкий мох. Обрадовался путник. Улыбнулся берёзке, словно доброй подруге, дескать, теперь мне путь знаком. Стоял-то он, оказывается, совсем недалеко от деревни тебе, белоствольная красавица, за подсказку.