Путь скорым поездом до Перми, потом пересадка. Ночью повороты, туннели, черный хвойный лес, проносившийся мимо окон. Зимний рассвет медлил, но внезапно из-за гор, со стороны Азии, граница с которой находилась где-то рядом, хлынули солнечные лучи и, как лыжники, заскользили между стволов высоких, царственных сосен, поочередно золотя их вершины и озаряя снежный склон. Этот рассвет стал темой стихотворения «Урал впервые».
Без родовс во мраке, без памяти,
На ночь натыкаясь руками, Урала
Твердыня орала и, падая замертво,
В мученьях ослепшая, утро рожала.
Гремя, опрокидывались нечаянно задетые
Громады и бронзы массивов каких-то,
Пыхтел пассажирский. И, где-то от этого
Шарахаясь, падали призраки пихты.
Он сошел с поезда на станции Всеволодо-Вильва, где находилась контора имения и заводов Зинаиды Григорьевны Резвой: «Продажа уксусно-кислой извести, ацетона, спирта древесного разных градусов, хлороформа и древесного угля» - значилось на конторских бланках. После смерти Саввы Тимофеевича Морозова владелицей имений и заводов стала его вдова (во втором браке - за Рейнботом, после начала войны сменившим фамилию на Резвый). Пастернак поселился в небольшом одноэтажном доме, где с женой Фанни Николаевной и маленьким сыном Эли помещался управляющий заводами Борис Ильич Збарский. Ученик и впоследствии сотрудник известного биохимика академика А. Н. Баха, Збарский, работая во Всеволодо-Вильве, усовершенствовал технологию производства хлороформа. Его младший брат Яков Ильич тоже работал с ним в Вильве. Эскизные зарисовки двух братьев были сделаны в стихах и прозе, связанной с замыслом «Спекторского», где они выведены под именем братьев Лемохов.
Он наблюдал их, трогаясь игрой
Двух крайностей, но из того же теста.
Во младшем крылся будущий герой.
А старший был мятежник, то есть деспот.
Встреча с природой, да еще уральской зимой утопавшей в сугробах, произвела на Пастернака оздоровляющее впечатление. «Тут чудно хорошо, – писал он родителям. – Удобства (электрическое освещение, телефон, ванны, баня и т. д.) с одной стороны, – своеобразные, нехарактерные для России красоты местности, дикость климата, расстояний, пустынности - с другой». Со Збарскими они ездили расставлять капканы на рысей.
Вечерами Пастернак импровизировал на пианино, стоявшем в гостиной. Ему вновь открылась целительная сила музыки. Он отходил от нервного утомления последнего московского года и впервые после семилетнего перерыва стал ежедневно играть упражнения, просил прислать этюды Черни и ноты для чтения, «один том Бетховена или Шуберта, – или всего лучше Моцарта. А нет, то тогда из гостиной, из черного шкафика сонаты шубертовские и Вагнера "Парсифаль" или что там есть Вагнера». Это было решительное возвращение к музыке. Стоит «только излить все накипевшее в какой-нибудь керосином не просветленной импровизации, как жгучая потребность в композиторской биографии настойчиво и неотвязно, как стихийная претензия, представляется мне потрясенною гармонией, как стрясшимся несчастьем», – признавался он Локсу.
Одновременно он работал над прозой. Через две недели после приезда была окончена новая новелла и начата другая. «Я заметил теперь и примирился с этим как со стилем, прямо вытекающим из остальных моих качеств и задержанных склонностей, что и прозу я пишу как-то так, как пишут симфонии.
Сюжет, манера изложения, стороны некоторые описаний, вообще то обстоятельство: на чем мое внимание останавливается и на чем оно не останавливается, все это разнообразные полифонические средства, и как оркестром этим надо пользоваться, особенно все это смешивая и исполняя свой вымысел так, чтобы это получалась вещь с тоном, с неуклонным движением, увлекательная и т. д.»
В апреле исполнялось 300 лет со дня смерти Шекспира. Лундберг предложил Пастернаку в этой связи «написать статьи, или лекции в Перми и Екатеринбурге устроить». «А тороплюсь я в работе сейчас с тем, чтобы, новеллу закончив, за Шекспира взяться, – писал он домой, – и тут мне тоже хочется показать, как неожиданно оригинален, свеж и часто парадоксален естественный, непринужденный и простой подход к теме».
геракл, в греческой мифологии герой, полубог, герой, сын зевса и смертной женщины алкмены (женыамфитриона ). в отсутствие амфитриона (воевавшего против племён телебоев) зевс, приняв его облик, явился к алкмене; пока длилась их брачная ночь, солнце трое суток не поднималось над землёй. после возвращения мужа алкмена родила одновременно сыновей - ификла от мужа и геракла от зевса. в день, когда геракл предстояло появиться на свет, зевс поклялся в собрании богов, что младенец из его потомков, который родится в этот день, будет властвовать над микенами и соседними . однако ревнивая геразадержала роды алкмены и ускорила на два месяца родыникиппы - жены микенского царя сфенела , и в этот день родился сын сфенела, внук персея и правнук зевсаэврисфей , который в соответствии с опрометчивой клятвой зевса получил власть над пелопоннесом (hom. ii. xix 95- 133) . к колыбели геракла и ификла гера послала двух чудовищных змей, но младенец геракл задушил их. согласно некоторым вариантам мифа, зевс или афина хитростью заставили геру кормить геракла грудью, но младенец сосал с такой силой, что гера отшвырнула его, а из капель молока возникмлечный путь . лучшие учителя - мудрый кентавр хирон,автолик , эврит , кастор - обучали геракла различным искусствам, борьбе, стрельбе из лука; игре на кифаре геракла обучал лин , но когда он в процессе обучения прибег к наказанию, геракл в припадке гнева убил лина ударом кифары. испуганный силой и вспыльчивостью геракла, амфитрион отослал его на гору киферон (на восток от фив) к пастухам. там, восемнадцати лет от роду, геракл убил киферонского льва , опустошавшего окрестности. возвращаясь с охоты, он встретил глашатаев эргина, царя соседнего орхомена, требовавших дань с фиванцев. геракл отрубил им носы, уши и руки и велел отнести эргину вместо дани. в начавшейся войне молодой герой убил эргина и обратил его войско в бегство, но амфитрион, сражавшийся вместе с сыном, погиб. фиванский царькреонт в награду за доблесть геракла выдал за него свою старшую дочь мегару . когда у них появились дети, гера, по-прежнему враждебная гераклу, наслала на него безумие, в припадке которого он убил своих детей. придя в себя, он уходит в изгнание (apollod. ii 4, 11) . он прибывает в дельфы, чтобы спросить у бога, где ему поселиться. оракул приказывает ему носить имя геракл (до этого его имя было алкид ) и повелевает поселиться в тиринфе, служить эврисфею в течение 12 лет и совершить 10 подвигов, после чего геракл станет бессмертным. выполняя приказания эврисфея, геракл совершает 12 знаменитых подвигов (мифографы излагают их в разной последовательности). прежде всего он добывает шкуру немейского льва . так как лев был неуязвим для стрел, то геракл смог его одолеть только задушив руками. когда он принёс льва в микены, эврисфей так испугался, что приказал герою впредь не входить в город, а показывать добычу перед городскими воротами. эврисфей даже соорудил себе в земле бронзовый пифос, куда прятался от геракла, и общался с ним только через глашатая копрея. надев на себя шкуру немейского льва, геракл отправляется выполнять второе распоряжение эврисфея - убить лернейскую гидру , которая похищала скот и опустошала земли в окрестностях лерны. у неё было 9 голов, из них одна - бессмертная. когда геракл одну из голов, на её месте вырастали две. на гидре выполз каркин - огромный рак и вцепился гераклу в ногу. но он растоптал его и призвал на иолая (своего племянника, ставшего с этого времени верным спутником геракла), который прижигал свежие раны гидры горящими головнями, так что головы уже не отрастали вновь. отрубив последнюю, бессмертную голову, геракл закопал её в землю и привалил тяжёлым камнем. разрубив туловище гидры, геракл погрузил острия своих стрел в её смертоносную жёлчь. эврисфей отказался включить этот подвиг в число 10, предназначенных выполнить гераклу, т. к. ему иолай. третьим подвигом геракла была поимка керинейской лани . у лани, принадлежавшей артемиде , были золотые рога и медные копыта. герой преследовал её целый год, дойдя до земли гипербореев , и поймал, ранив стрелой. аполлон и артемида хотели отобрать у него лань, но геракл сослался на приказ эврисфея и принёс лань в микены. затем эврисфей потребовал от геракла эриманфского вепря (четвёртый подвиг). по дороге к эриманфу (в северной аркадии) геракл остановился у кентавра фола, который стал радушно угощать его. привлечённые запахом вина, к пещере фола ринулись, вооружившись камнями и стволами деревьев, другие кентавры. в битве кентаврам пришла на их мать, богиня облаков нефела , низвергшая на землю потоки дождя, но геракл всё же частью перебил, частью разогнал кентавров. при этом случайно погибли хирон и фол; фол, удивляясь смертоносной силе с
Без родовс во мраке, без памяти,
На ночь натыкаясь руками, Урала
Твердыня орала и, падая замертво,
В мученьях ослепшая, утро рожала.
Гремя, опрокидывались нечаянно задетые
Громады и бронзы массивов каких-то,
Пыхтел пассажирский. И, где-то от этого
Шарахаясь, падали призраки пихты.
Он сошел с поезда на станции Всеволодо-Вильва, где находилась контора имения и заводов Зинаиды Григорьевны Резвой: «Продажа уксусно-кислой извести, ацетона, спирта древесного разных градусов, хлороформа и древесного угля» - значилось на конторских бланках. После смерти Саввы Тимофеевича Морозова владелицей имений и заводов стала его вдова (во втором браке - за Рейнботом, после начала войны сменившим фамилию на Резвый). Пастернак поселился в небольшом одноэтажном доме, где с женой Фанни Николаевной и маленьким сыном Эли помещался управляющий заводами Борис Ильич Збарский. Ученик и впоследствии сотрудник известного биохимика академика А. Н. Баха, Збарский, работая во Всеволодо-Вильве, усовершенствовал технологию производства хлороформа. Его младший брат Яков Ильич тоже работал с ним в Вильве. Эскизные зарисовки двух братьев были сделаны в стихах и прозе, связанной с замыслом «Спекторского», где они выведены под именем братьев Лемохов.
Он наблюдал их, трогаясь игрой
Двух крайностей, но из того же теста.
Во младшем крылся будущий герой.
А старший был мятежник, то есть деспот.
Встреча с природой, да еще уральской зимой утопавшей в сугробах, произвела на Пастернака оздоровляющее впечатление. «Тут чудно хорошо, – писал он родителям. – Удобства (электрическое освещение, телефон, ванны, баня и т. д.) с одной стороны, – своеобразные, нехарактерные для России красоты местности, дикость климата, расстояний, пустынности - с другой». Со Збарскими они ездили расставлять капканы на рысей.
Вечерами Пастернак импровизировал на пианино, стоявшем в гостиной. Ему вновь открылась целительная сила музыки. Он отходил от нервного утомления последнего московского года и впервые после семилетнего перерыва стал ежедневно играть упражнения, просил прислать этюды Черни и ноты для чтения, «один том Бетховена или Шуберта, – или всего лучше Моцарта. А нет, то тогда из гостиной, из черного шкафика сонаты шубертовские и Вагнера "Парсифаль" или что там есть Вагнера». Это было решительное возвращение к музыке. Стоит «только излить все накипевшее в какой-нибудь керосином не просветленной импровизации, как жгучая потребность в композиторской биографии настойчиво и неотвязно, как стихийная претензия, представляется мне потрясенною гармонией, как стрясшимся несчастьем», – признавался он Локсу.
Одновременно он работал над прозой. Через две недели после приезда была окончена новая новелла и начата другая. «Я заметил теперь и примирился с этим как со стилем, прямо вытекающим из остальных моих качеств и задержанных склонностей, что и прозу я пишу как-то так, как пишут симфонии.
Сюжет, манера изложения, стороны некоторые описаний, вообще то обстоятельство: на чем мое внимание останавливается и на чем оно не останавливается, все это разнообразные полифонические средства, и как оркестром этим надо пользоваться, особенно все это смешивая и исполняя свой вымысел так, чтобы это получалась вещь с тоном, с неуклонным движением, увлекательная и т. д.»
В апреле исполнялось 300 лет со дня смерти Шекспира. Лундберг предложил Пастернаку в этой связи «написать статьи, или лекции в Перми и Екатеринбурге устроить». «А тороплюсь я в работе сейчас с тем, чтобы, новеллу закончив, за Шекспира взяться, – писал он домой, – и тут мне тоже хочется показать, как неожиданно оригинален, свеж и часто парадоксален естественный, непринужденный и простой подход к теме».