Едва родившись над водой синего озера, когда солнце садилось за горизонт, юный ветерок-проказник дунул так, что сбросил туманное покрывало со старых сосен. Загудели старушки, зацокали, роняя шишки на тугой хвойный ковер. А ветерок уже расплетал косички березке, звенел осиновыми листьями-кругляшами. Потом разбудил сонные головки цветов на лесной опушке. И стал взбираться на гору. Шуршал крошащимся щебнем, пугал уснувших в густой траве мышей и птиц.
Он решил свистнуть в полную силу с вершины горы, испугав ночь. Но на макушке хребта спала туча. Она копила силы для завтрашнего полива леса и луга. Уткнувшись в ее рыхлый бок, ветерок запутался во влажных завитках и стих. И так тихо и спокойно стало вокруг, что тишина зазвенела и запела песню ночи.
Едва родившись над водой синего озера, когда солнце садилось за горизонт, юный ветерок-проказник дунул так, что сбросил туманное покрывало со старых сосен. Загудели старушки, зацокали, роняя шишки на тугой хвойный ковер. А ветерок уже расплетал косички березке, звенел осиновыми листьями-кругляшами. Потом разбудил сонные головки цветов на лесной опушке. И стал взбираться на гору. Шуршал крошащимся щебнем, пугал уснувших в густой траве мышей и птиц.
Он решил свистнуть в полную силу с вершины горы, испугав ночь. Но на макушке хребта спала туча. Она копила силы для завтрашнего полива леса и луга. Уткнувшись в ее рыхлый бок, ветерок запутался во влажных завитках и стих. И так тихо и спокойно стало вокруг, что тишина зазвенела и запела песню ночи.
Сделай мой ответ лучшим