Коллежский регистратор, Почтовой станции диктатор. Князь Вяземский Автор-рассказчик сочувственно говорит о “сущих мучениках четырнадцатого класса”, станционных смотрителях, обвиняемых путешественниками во всех грехах. На самом же деле, их жизнь — настоящая каторга: “Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут — а виноват смотритель... Легко можно догадаться, что есть у меня приятели из почтенного сословия смотрителей”. В память одного из них написана эта повесть. В 1816 г. пришлось автору путешествовать, и он оказался на одной из почтовых станций. Просторная комната была украшена картинками, изображавшими историю блудного сына, на окнах стояли цветы, за пестрой занавеской — кровать, кругом чистота и порядок. Сам хозяин, человек лет пятидесяти, свежий и бодрый, в сюртуке, с тремя медалями; его дочь-красавица умела поддержать разговор с проезжающими. Автор рассказывает, что на прощание она позволила себя поцеловать несколько лет, и он снова оказался на той же станции, ему даже взгрустнулось о временах, живы ли Самсон Вырин и его дочь Дуня? Войдя в комнату, он видит того же смотрителя, “но как он постарел!..” Автор “не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика”. На вопрос проезжающего о Дуне старик промолчал, вероятно, она была уже замужем. Однако любопытство взяло верх, и путешественник решил угостить старика пуншем, чтобы узнать все подробности. “На гором стакане сделался он (старик. —Авт.) разговорчив...” Он поведал [(Следующую историю... Три года назад, зимним вечером, приехал на станцию гусар, он поднял было на смотрителя нагайку из-за отсутствия лошадей, но, увидев Дуню, успокоился и заказал себе ужин. Подали лошадей, (однако молодой человек занемог, остался на ночь, а на следующий день ему вызвали врача. Приехавший доктор объявил, что ротмистру Минскому необходим покой и через несколько дней он продолжит путешествие. Через три дня гусар уехал, а с ним и Дуня, которую Вырин сам посадил в тройку Минского доехать до церкви. “Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление и что тогда было с его разумом”. Бедный отец в поисках дочери добрался до С.-Петербурга, тут он узнал адрес Минского и пошел к нему. Увидя смотрителя, ротмистр смутился, дал Вырину денег и выпроводил его за дверь, пообещав сделать Дуню счастливой; она уже успела отвыкнуть от прежней жизни. Позже смотритель узнал адрес дочери и поднялся к ней. Дуня при виде отца упала в обморок, а Минский вытолкал Вырина в шею. Расставшись со смотрителем, путешественник долго не может забыть его рассказ о дочери. Проезжая в третий раз через эти места, рассказчик узнает, что старый смотритель спился и умер. Наего могилу рассказчика отводит местный мальчишка, сообщивший, что летом сюда приезжала “прекрасная барыня” с тремя барчатами, на кладбище она пошла без провожатого, долго лежала и плакала возле могилы смотрителя, а уезжая, щедро раздавала деньги.
-нн- пишутся:
1. В суффиксах полных страдательных причастий, образованных от
глаголов несов. вида и употреблённых с зависимыми словами:
жаренный на масле картофель, метко брошенный камень,
недавно крашенный забор, вязанная крючком кофта.
2. В суффиксах полных страдательных причастий
времени и прилагательных, образованных от глаголов сов. вида без
приставок и с приставками (кроме не-):
сложенный конверт, запутанный вопрос,
брошенный в речку мяч, размеренные движения.
Исключение: смышлёный.
Следует запомнить написание слов:
названый (брат), посажёный (отец), приданое (невесты),
прощёное (воскресенье), конченый (человек),
которые в современном русском языке не являются причастиями.
Сравните:
названный в честь деда Александром,
посаженный на почётное место отец,
приданное воинской части пополнение.
Почтовой станции диктатор.
Князь Вяземский
Автор-рассказчик сочувственно говорит о “сущих мучениках четырнадцатого класса”, станционных смотрителях, обвиняемых путешественниками во всех грехах. На самом же деле, их жизнь — настоящая каторга: “Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут — а виноват смотритель... Легко можно догадаться, что есть у меня приятели из почтенного сословия смотрителей”. В память одного из них написана эта повесть.
В 1816 г. пришлось автору путешествовать, и он оказался на одной из почтовых станций. Просторная комната была украшена картинками, изображавшими историю блудного сына, на окнах стояли цветы, за пестрой занавеской — кровать, кругом чистота и порядок. Сам хозяин, человек лет пятидесяти, свежий и бодрый, в сюртуке, с тремя медалями; его дочь-красавица умела поддержать разговор с проезжающими. Автор рассказывает, что на прощание она позволила себя поцеловать несколько лет, и он снова оказался на той же станции, ему даже взгрустнулось о временах, живы ли Самсон Вырин и его дочь Дуня? Войдя в комнату, он видит того же смотрителя, “но как он постарел!..” Автор “не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика”. На вопрос проезжающего о Дуне старик промолчал, вероятно, она была уже замужем. Однако любопытство взяло верх, и путешественник решил угостить старика пуншем, чтобы узнать все подробности. “На гором стакане сделался он (старик. —Авт.) разговорчив...” Он поведал [(Следующую историю... Три года назад, зимним вечером, приехал на станцию гусар, он поднял было на смотрителя нагайку из-за отсутствия лошадей, но, увидев Дуню, успокоился и заказал себе ужин. Подали лошадей, (однако молодой человек занемог, остался на ночь, а на следующий день ему вызвали врача. Приехавший доктор объявил, что ротмистру Минскому необходим покой и через несколько дней он продолжит путешествие. Через три дня гусар уехал, а с ним и Дуня, которую Вырин сам посадил в тройку Минского доехать до церкви. “Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление и что тогда было с его разумом”. Бедный отец в поисках дочери добрался до С.-Петербурга, тут он узнал адрес Минского и пошел к нему. Увидя смотрителя, ротмистр смутился, дал Вырину денег и выпроводил его за дверь, пообещав сделать Дуню счастливой; она уже успела отвыкнуть от прежней жизни. Позже смотритель узнал адрес дочери и поднялся к ней. Дуня при виде отца упала в обморок, а Минский вытолкал Вырина в шею. Расставшись со смотрителем, путешественник долго не может забыть его рассказ о дочери. Проезжая в третий раз через эти места, рассказчик узнает, что старый смотритель спился и умер. Наего могилу рассказчика отводит местный мальчишка, сообщивший, что летом сюда приезжала “прекрасная барыня” с тремя барчатами, на кладбище она пошла без провожатого, долго лежала и плакала возле могилы смотрителя, а уезжая, щедро раздавала деньги.