Холодный лик луны далёкой Печально смотрит на меня, Опять я бит судьбой жестокой, Но жив еще на злобу дня.
Пока надежда не остыла, Пока бежит по жилам кровь, К тебе небесное светило Я обращаюсь вновь и вновь:
«немой свидетель злодеяний, участник всех людских утех, скажи, во сколько ж покаяний оценен мой безумный грех ?..»
… и снова ночь и лик далёкий, Вновь лицезреющий меня, Мне жаль твой образ одинокий, Ему не знать любви огня.
Какая странная луна под абажуром ажурной радуги. Она глядится хмуро в зеркальность сонного окна. Шепчу невольно: «Одна, одна, совсем одна, как мне, ей больно» Среди сияния снегов, под лунным светом Я жду шуршания шагов, но спит планета. Не прячь за облаком, луна, округлость линий, На землю спустится весна, и будет ливень Стучать по вспаханной меже, резвясь повсюду, И мир замрёт на вираже в объятьях чуда.
Из перламутра и агата,
Из задымленного стекла,
Так неожиданно покато
И так торжественно плыла, -
Как будто Лунная Соната
Нам сразу путь пересекла.
только 6
Холодный лик луны далёкой
Печально смотрит на меня,
Опять я бит судьбой жестокой,
Но жив еще на злобу дня.
Пока надежда не остыла,
Пока бежит по жилам кровь,
К тебе небесное светило
Я обращаюсь вновь и вновь:
«немой свидетель злодеяний,
участник всех людских утех,
скажи, во сколько ж покаяний
оценен мой безумный грех ?..»
… и снова ночь и лик далёкий,
Вновь лицезреющий меня,
Мне жаль твой образ одинокий,
Ему не знать любви огня.
Какая странная луна под абажуром
ажурной радуги. Она глядится хмуро
в зеркальность сонного окна. Шепчу невольно:
«Одна, одна, совсем одна, как мне, ей больно»
Среди сияния снегов, под лунным светом
Я жду шуршания шагов, но спит планета.
Не прячь за облаком, луна, округлость линий,
На землю спустится весна, и будет ливень
Стучать по вспаханной меже, резвясь повсюду,
И мир замрёт на вираже в объятьях чуда.