Этим летом я ездил на море с родителями. Мы жили в деревянном домике, а домик стоял в роще деревьев, на склоне, который спускался к морю. Целые дни я проводил или в воде, или на берегу моря. Даже ночью, засыпая, я слышал шум прибоя.
Рано утром меня будили плеск волн и крик чаек над водой. Чайки ловили рыбу в волнах. Мы тоже ловили рыбу на удочку, когда брали у знакомых резиновую лодку. Однажды мы вышли в море на этой лодке рано утром. Море было таким тихим, что вода казалась зеркалом, правда, волнистым. Такая стояла гладь. Мы отплыли далеко от берега, он был, как на ладони. Я наблюдал, как поднималось солнце над водой. Удивительное, в общем, зрелище. Мы поймали тогда не очень много рыбы, зато у меня осталось много впечатлений.
Обычно погода стояла солнечная, хорошая. Иногда поднимался ветер, он гнал по морю волну. Но для нас это было развлечением, мы лихо перепрыгивали через волны, когда купались.
Но однажды к вечеру погода испортилась. Загремел гром, подул сильный порывистый ветер. Потом еще дождь пошел. А на море начался шторм. Оно потемнело, понеслись большие-пребольшие волны. Соседская девочка испугалась, что начнется цунами и нас всех смоет с берега волнами. Мы спрятались у себя в домике и пили горячий кофе, потому что стало холодно. А я все выбегал посмотреть на шторм.
Мне понравилось отдыхать на море. Я бы остался там и на осень, пусть и купаться нельзя. Я люблю море и обязательно снова приеду к нему.
За десяток путешествий в пустыню лишь однажды нам ненадолго удалось попасть в раннюю весну. Причин, почему март-апрель я считаю не самым удачным временем для посещения песков, несколько. Во-первых, довольно короткий день уменьшает полезное время, потраченное на поездку. Во-вторых, относительно низкие ночные температуры, вплоть до заморозков, вынуждают экипироваться теплой одеждой и спальными принадлежностями, что увеличивает объем вещей и ограничивает свободу перемещений. И в-третьих главное – пик биологического разнообразия в пустыне приходится на конец апреля-середину мая. В это время выходят из спячки пресмыкающиеся, начинается период бурной активности у млекопитающих. Это время вегетации эфемеров, луковичных и многолетников. Время тюльпанов и грибов, маков и ферулы, ирисов и ревеня.
В этот раз было решено расширить маршрут еще на пути в пески. Нуратинские горы, стеной возвышающиеся слева от дороги при движении в сторону г. Навои, всегда манят своей близкой и в то же время недоступной, ввиду вечной нехватки времени, красотой. Наконец-то настал их черед. Было решено пересечь основные хребты Нураты: Нуратау и Актау.
Нуратинские горы не могут похвастаться заоблачными вершинами. Максимальная точка, гора Хаятбаши, возвышается всего на 2169 м, но их облик существенно отличается от наших окрестных тянь-шаньских предгорий как формой, так и природным содержанием. Неспроста в Нуратинских горах для сохранения уникальной флоры и фауны еще в 1975 году был организован Нуратинский государственный заповедник. Район нуратинских гор вообще и территория заповедника в особенности считаются одним из центров происхождения культурных растений в Средней Азии.
В географическом плане Нуратинский хребет относится к горной системе Гиссаро-Алая, являясь продолжением Туркестанского хребта и, кроме того, ограничивает с юга пустыню Кызылкум, чем, вероятно, обусловлено своеобразие флоры и фауны этих мест.
Дорога через хр. Нуратау начинается в Янгикишлаке и за перевалом Саурбель (1165 м) спускается в межгорную долину. Расстояние от Янгикишлака до дороги, идущий вдоль межгорной долины – 20 км. Дорога асфальтовая, терпимо разбитая и вполне пригодна для представителей узбекского автопрома, включая самых мелких.
Долина между хребтами Нуратау и Актау довольно плотно заселена и еще плотней возделана. По-видимому, благоприятные природные условия межгорья позволяют использовать для сельхоз-деятельности практически всю землю до крутых склонов.
Особых впечатлений долина не произвела. Типичные сельские пейзажи с небольшими кишлаками и бесконечными полями. Запомнилась лишь весьма прохладная ночевка, красноречиво проиллюстрировавшая климатическую уникальность этих мест.
Следующей ключевой точкой нашего пути было пересечение хребта Актау в районе кишлака Лянгар. Место довольно известное в коммуникационных кругах из-за расположенного на окрестной вершине Бахку (1993 м) РТП-центра «Лянгар» с десятком ретрансляторов различных служб и ведомств. Выбор места РТПЦ неслучаен. С горы открывается великолепная радиовидимость и установленные на горе радиопередающие устройства позволяют охватить огромную зону в Самаркандской и Навоийской областях.
Практически весь световой день с многочисленными остановками не спеша мы двигались по межгорной долине и Лягару и, выехав к вечеру на трассу М-37, решили заночевать в г. Навои.
На следующем этапе путешествия нас ждала пустыня и поутру мы устремились к окраинам Зеравшанского оазиса. Выехав из Навои на северо-запад, через 60 км мы въехали в город Гиждуван, известный своей керамической школой и огромным базаром, по слухам, являющимся центральным в узбекской части Кызылкума. Мы не собирались оценивать его масштабность, но оставить без внимания гиждуванскую керамику не могли.
Мое лето на море
Этим летом я ездил на море с родителями. Мы жили в деревянном домике, а домик стоял в роще деревьев, на склоне, который спускался к морю. Целые дни я проводил или в воде, или на берегу моря. Даже ночью, засыпая, я слышал шум прибоя.
Рано утром меня будили плеск волн и крик чаек над водой. Чайки ловили рыбу в волнах. Мы тоже ловили рыбу на удочку, когда брали у знакомых резиновую лодку. Однажды мы вышли в море на этой лодке рано утром. Море было таким тихим, что вода казалась зеркалом, правда, волнистым. Такая стояла гладь. Мы отплыли далеко от берега, он был, как на ладони. Я наблюдал, как поднималось солнце над водой. Удивительное, в общем, зрелище. Мы поймали тогда не очень много рыбы, зато у меня осталось много впечатлений.
Обычно погода стояла солнечная, хорошая. Иногда поднимался ветер, он гнал по морю волну. Но для нас это было развлечением, мы лихо перепрыгивали через волны, когда купались.
Но однажды к вечеру погода испортилась. Загремел гром, подул сильный порывистый ветер. Потом еще дождь пошел. А на море начался шторм. Оно потемнело, понеслись большие-пребольшие волны. Соседская девочка испугалась, что начнется цунами и нас всех смоет с берега волнами. Мы спрятались у себя в домике и пили горячий кофе, потому что стало холодно. А я все выбегал посмотреть на шторм.
Мне понравилось отдыхать на море. Я бы остался там и на осень, пусть и купаться нельзя. Я люблю море и обязательно снова приеду к нему.
Объяснение:
За десяток путешествий в пустыню лишь однажды нам ненадолго удалось попасть в раннюю весну. Причин, почему март-апрель я считаю не самым удачным временем для посещения песков, несколько. Во-первых, довольно короткий день уменьшает полезное время, потраченное на поездку. Во-вторых, относительно низкие ночные температуры, вплоть до заморозков, вынуждают экипироваться теплой одеждой и спальными принадлежностями, что увеличивает объем вещей и ограничивает свободу перемещений. И в-третьих главное – пик биологического разнообразия в пустыне приходится на конец апреля-середину мая. В это время выходят из спячки пресмыкающиеся, начинается период бурной активности у млекопитающих. Это время вегетации эфемеров, луковичных и многолетников. Время тюльпанов и грибов, маков и ферулы, ирисов и ревеня.
В этот раз было решено расширить маршрут еще на пути в пески. Нуратинские горы, стеной возвышающиеся слева от дороги при движении в сторону г. Навои, всегда манят своей близкой и в то же время недоступной, ввиду вечной нехватки времени, красотой. Наконец-то настал их черед. Было решено пересечь основные хребты Нураты: Нуратау и Актау.
Нуратинские горы не могут похвастаться заоблачными вершинами. Максимальная точка, гора Хаятбаши, возвышается всего на 2169 м, но их облик существенно отличается от наших окрестных тянь-шаньских предгорий как формой, так и природным содержанием. Неспроста в Нуратинских горах для сохранения уникальной флоры и фауны еще в 1975 году был организован Нуратинский государственный заповедник. Район нуратинских гор вообще и территория заповедника в особенности считаются одним из центров происхождения культурных растений в Средней Азии.
В географическом плане Нуратинский хребет относится к горной системе Гиссаро-Алая, являясь продолжением Туркестанского хребта и, кроме того, ограничивает с юга пустыню Кызылкум, чем, вероятно, обусловлено своеобразие флоры и фауны этих мест.
Дорога через хр. Нуратау начинается в Янгикишлаке и за перевалом Саурбель (1165 м) спускается в межгорную долину. Расстояние от Янгикишлака до дороги, идущий вдоль межгорной долины – 20 км. Дорога асфальтовая, терпимо разбитая и вполне пригодна для представителей узбекского автопрома, включая самых мелких.
Долина между хребтами Нуратау и Актау довольно плотно заселена и еще плотней возделана. По-видимому, благоприятные природные условия межгорья позволяют использовать для сельхоз-деятельности практически всю землю до крутых склонов.
Особых впечатлений долина не произвела. Типичные сельские пейзажи с небольшими кишлаками и бесконечными полями. Запомнилась лишь весьма прохладная ночевка, красноречиво проиллюстрировавшая климатическую уникальность этих мест.
Следующей ключевой точкой нашего пути было пересечение хребта Актау в районе кишлака Лянгар. Место довольно известное в коммуникационных кругах из-за расположенного на окрестной вершине Бахку (1993 м) РТП-центра «Лянгар» с десятком ретрансляторов различных служб и ведомств. Выбор места РТПЦ неслучаен. С горы открывается великолепная радиовидимость и установленные на горе радиопередающие устройства позволяют охватить огромную зону в Самаркандской и Навоийской областях.
Практически весь световой день с многочисленными остановками не спеша мы двигались по межгорной долине и Лягару и, выехав к вечеру на трассу М-37, решили заночевать в г. Навои.
На следующем этапе путешествия нас ждала пустыня и поутру мы устремились к окраинам Зеравшанского оазиса. Выехав из Навои на северо-запад, через 60 км мы въехали в город Гиждуван, известный своей керамической школой и огромным базаром, по слухам, являющимся центральным в узбекской части Кызылкума. Мы не собирались оценивать его масштабность, но оставить без внимания гиждуванскую керамику не могли.