в песчаных степях аравийской землитри гордые пальмы высоко росли.родник между ними из почвы бесплодной,журча, пробивался волною холодной,хранимый, под сенью зеленых листов,от знойных лучей и летучих песков.
и многие годы неслышно прошли; но странник усталый из чуждой землипылающей грудью ко влаге студенойеще не склонялся под кущей зеленой,и стали уж сохнуть от знойных лучейроскошные листья и звучный ручей.
и стали три пальмы на бога роптать: «на то ль мы родились, чтоб здесь увядать? без пользы в пустыне росли и цвели мы,колеблемы вихрем и зноем палимы,ничей благосклонный не радуя не прав твой, о небо, святой приговор! »
и только замолкли — в дали голубойстолбом уж крутился песок золотой,звонком раздавались нестройные звуки,пестрели коврами покрытые вьюки,и шел, колыхаясь, как в море челнок,верблюд за верблюдом, взрывая песок.
мотаясь, висели меж твердых горбовузорные полы походных шатров; их смуглые ручки порой подымали,и черные очи оттуда сверкали…и, стан худощавый к луке наклоня,араб горячил вороного коня.
и конь на дыбы подымался порой,и прыгал, как барс, пораженный стрелой; и белой одежды красивые складкипо плечам фариса вились в беспорядке; и с криком и свистом несясь по песку,бросал и ловил он копье на скаку.
вот к пальмам подходит, шумя, караван: в тени их веселый раскинулся стан.кувшины звуча налилися водою,и, гордо кивая махровой главою, пальмы нежданных гостей,и щедро их поит студеный ручей.
но только что сумрак на землю упал,по корням топор застучал,и пали без жизни питомцы столетий! одежду их сорвали малые дети,изрублены были тела их потом,и медленно жгли до утра их огнем.
когда же на запад умчался туман,урочный свой путь совершал караван; и следом печальный на почве бесплоднойвиднелся лишь пепел седой и холодный; и солнце остатки сухие дожгло,а ветром их в степи потом разнесло.
и ныне все дико и пусто кругом —не шепчутся листья с гремучим ключом: напрасно пророка о тени он просит —его лишь песок раскаленный заноситда коршун хохлатый, степной нелюдим,добычу терзает и щиплет над ним.
Кирила петрович (одной чертой, это подлежащее, выражено сущ) предлагал (двумя чертами, это сказуемое, выражено глаголом) дубровскому (пунктиром, это дополнение, выражено сущ) своё (волн. линией, определение, это вроде определяемое местоимение) покровительство (пунктир с точкой, это обстоятельство, выражено сущ.) но (это союз, выделить в кружок) тот (одной чертой, это подлежащее, выражено местоимением ) (двумя чертами, это сказуемое, выражено глаголом) его (пунктиром, дополнение, выражено местоимением) и (союз, выделить в кружок) остался беден и независим (двумя чертами, это сказуемое, выражено глаголом с кр. прил.) (повест, невоскл, сложное, осложнено однородными сказуемыми во 2 предложении) устал, кароче держи
в песчаных степях аравийской землитри гордые пальмы высоко росли.родник между ними из почвы бесплодной,журча, пробивался волною холодной,хранимый, под сенью зеленых листов,от знойных лучей и летучих песков.
и многие годы неслышно прошли; но странник усталый из чуждой землипылающей грудью ко влаге студенойеще не склонялся под кущей зеленой,и стали уж сохнуть от знойных лучейроскошные листья и звучный ручей.
и стали три пальмы на бога роптать: «на то ль мы родились, чтоб здесь увядать? без пользы в пустыне росли и цвели мы,колеблемы вихрем и зноем палимы,ничей благосклонный не радуя не прав твой, о небо, святой приговор! »
и только замолкли — в дали голубойстолбом уж крутился песок золотой,звонком раздавались нестройные звуки,пестрели коврами покрытые вьюки,и шел, колыхаясь, как в море челнок,верблюд за верблюдом, взрывая песок.
мотаясь, висели меж твердых горбовузорные полы походных шатров; их смуглые ручки порой подымали,и черные очи оттуда сверкали…и, стан худощавый к луке наклоня,араб горячил вороного коня.
и конь на дыбы подымался порой,и прыгал, как барс, пораженный стрелой; и белой одежды красивые складкипо плечам фариса вились в беспорядке; и с криком и свистом несясь по песку,бросал и ловил он копье на скаку.
вот к пальмам подходит, шумя, караван: в тени их веселый раскинулся стан.кувшины звуча налилися водою,и, гордо кивая махровой главою, пальмы нежданных гостей,и щедро их поит студеный ручей.
но только что сумрак на землю упал,по корням топор застучал,и пали без жизни питомцы столетий! одежду их сорвали малые дети,изрублены были тела их потом,и медленно жгли до утра их огнем.
когда же на запад умчался туман,урочный свой путь совершал караван; и следом печальный на почве бесплоднойвиднелся лишь пепел седой и холодный; и солнце остатки сухие дожгло,а ветром их в степи потом разнесло.
и ныне все дико и пусто кругом —не шепчутся листья с гремучим ключом: напрасно пророка о тени он просит —его лишь песок раскаленный заноситда коршун хохлатый, степной нелюдим,добычу терзает и щиплет над ним.