Вы, вероятно, видели, друзья мои, море и любовались им в различное время дня и ночи. Море — капризное дитя природы. Море поражает, во-первых, своей величавостью, во-вторых, беспредельной далью, в-третьих, меняющейся окраской и, наконец, постоянным глухим шумом прибоя волн. С криком носятся над ним белые чайки. Ни степи, ни леса, ни горы — нет, ничто не привлекает меня больше моря.
Море, разумеется, очаровывает вас. В нем тонет все: и облака, и небо, и звезды, В пене волн играют переливы синего неба, серебристый блеск месяца и золотистые отражения ярких электрических фонарей. А как красиво море ночью! Стоит темная ночь. Вот показывается из-за туч полная, румяная стыдливая луна-чародейка. Она проливает свой мягкий свет и отражает его в море красной полосой, которая кажется обагренной кровью дорогой.
Увы! Я давно не был на море и снова хочу побывать на его берегах.
Вы, вероятно, видели, друзья мои, море и любовались им в различное время дня и ночи. Море — капризное дитя природы. Море поражает, во-первых, своей величавостью, во-вторых, беспредельной далью, в-третьих, меняющейся окраской и, наконец, постоянным глухим шумом прибоя волн. С криком носятся над ним белые чайки. Ни степи, ни леса, ни горы — нет, ничто не привлекает меня больше моря.
Море, разумеется, очаровывает вас. В нем тонет все: и облака, и небо, и звезды, В пене волн играют переливы синего неба, серебристый блеск месяца и золотистые отражения ярких электрических фонарей. А как красиво море ночью! Стоит темная ночь. Вот показывается из-за туч полная, румяная стыдливая луна-чародейка. Она проливает свой мягкий свет и отражает его в море красной полосой, которая кажется обагренной кровью дорогой.
Увы! Я давно не был на море и снова хочу побывать на его берегах.