Спишите, вставляя пропущенные буквы. Объясните графически правописание суффиксов -о, -а в наречиях. 1. Окна вагона часто были наглух... залеплены снегом (Гайд.). 2. На выходе из села открылись направ... и налев... чудесные виды (Сол.). 3. Мать тотчас же отняла у них Гека, потому что испугалась, как бы сгоряч... его не стукнули о деревянный потолок (Гайд.). 4. И справ..., и слев... низина клубилась туманом (Наг.). 5. Такой привилегией он пользовался издавн..., вероятно, как больничный старожил (Ч.). 6. У Кати для раздумья времени было досыт... (А. Т.). 7. Медведь взревел и замертв... упал (Крыл.). 8. Я занов... переписал рассказ (Пауст.). 9. Изредк... с пустынной станции доносились гудки единственного маневрового паровоза (Пауст.). 10. Шацкий сначал... дичился меня, потом привык и начал разговаривать (Пауст.). 11. Я с жаром предавался охоте и почти всегда возвращался рано или по крайней мере засветл... (П.). 12. Он мычал и бил всех наотмашь направ... и налев... (Пауст.). 13. Лошадь все воротила вправ..., и потому Василий Андреевич все время сворачивал ее влев... (Л. Т.). 14. Я спокойно шел, спуская Жульку бегать перед собой справ... налев... и обратн..., слев... направ... (Пришв.). 15. Через два часа наступление возобновилось сызнов... (Ш.). 16. Обыкновенно свой маршрут я никогда не затягивал до сумерек и останавливался на бивак так, чтобы засветл... можно было поставить палатки и заготовить дрова на ночь (Арс.). 17. Я еду и от нечего делать читаю вывески справ... налев... (Ч.)

1. Я сидел, погруженный в глубокую задумчивость, как вдруг Савельич прервал мои размышления. 2. Проснувшись, я увидел перед собой Марью Ивановну, ангельский голос которой меня приветствовал. Не могу выразить сладостного чувства, овладевшего мною в эту минуту. 3. Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили и вручила его батюшке дрожащею рукою. 4. Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным; но вдруг лицо ее переменилось и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми ее движениями, испугалась строгому выражению этого лица, за минуту столь приятному и спокойному. 5. Марья Ивановна возвратилась к Анне Власьевне, исполненная радостной надежды.

Таня вошла в квартиру в сопровождении двух девочек и одного мальчика. Эти юные гости, взяв почин: "Нет неизвестных героев", пришли к Таниной бабушке послушать рассказ о гибели её сына на войне и почитать его письма и знают, что бабушка ослепла от горя. Таня представила своей бабушке гостей. Слепая Анна Федотовна, так звали бабушку, пригласила их войти в комнату и показала им папку, в которой хранились документы. Одна из девочек сказала, что письма не настоящие. Анне Федотовне не понравился тон, каким девочка произнесла эти слова, и ответила, что это копии писем и попросила открыть ящик комода и достать деревянную шкатулку. Дети попросили бабушку отдать им документы, находящиеся в шкатулке, на что та ответила, что эти письма касаются её сына и она не хотела бы их отдавать. Узнав, что юные посетители хотят забрать эти документы для передачи их в музей, Анна Федотовна попросила детей вернуть эти документы. Она ощупала каждый листок, удостоверилась, что они подлинные, аккуратно сложила в шкатулку и сказала мальчику, чтобы он поставил шкатулку на место, плотно задвинув ящик, чтобы она слышала.
Но бабушка слышала сейчас плохо, потому что предыдущий разговор
сильно обеспокоил её, удивил и обидел. Она ждала скрипа задвигаемого ящика, вся была сосредоточена на этом скрипе и, когда наконец он раздался, вздохнула с облегчением и попросила ребят уйти, сославшись на усталость.
Горечь и не очень понятная обида скоро оставили Анну Федотовну.
Вечером она попросила внучку достать письмо сына и почитать ей. Открыв шкатулку, Таня увидела, что похоронка и фотографии на месте, а писем нет. Она сказала об этом бабушке. Анна Федотовна прикрыла слепые глаза, напряжённо прислушалась, но душа её молчала, и голос сына больше не звучал в ней. Он угас, умер, погиб вторично, и теперь уже погиб навсегда. Дети, пользуясь её слепотой, вынули эти письма. Но для неё они вынули не из шкатулки, – их вынули из её души, и теперь ослепла и оглохла не только она, но и её душа.