Т.какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в тексте?
Близкие сердцу картины родной земли связаны у каждого из нас с самыми первыми
радостями узнавания жизни, с неосознанной ещё благодарностью за саму эту жизнь.
Это могучая сила памяти! Она влечёт птиц к месту, где они родились. Она всю
жизнь согревает сердце человека, делает его счастливым. Или несчастным, если
человек почему-то потерял Родину. И что важно сейчас подчеркнуть, разветвленное
дерево чувства Родины должно иметь самый первый изначальный росток. Чем он
крепче, тем быстрее дерево будет расти, тем зеленее его вершина.
1.Рассуждение 2.Повествование 3.Повествование и рассуждение 4.Описание
2. Определите стиль речи текста.​

Молодой человек улыбнулся – он и без всяких пасьянсов знал, что было. Он родился в Лондоне в апреле 1889 года. Его мать – Лили Харлей – была популярной артисткой варьете, его отец – Чарли Чаплин – тоже зарабатывал на жизнь лицедейством. Он оставил семью сразу после рождения Чарли-младшего, но у Лили хватало денег, чтобы достойно содержать своих детей (от первого брака у нее был еще один сын – Сидней).

Чарли прекрасно помнил тот день, когда их благополучие рухнуло, словно карточный домик. Ему было пять лет, и он, как обычно, стоял за кулисами и наблюдал за выступлением матери. Вдруг ее голос оборвался на полуфразе. Чарли не понимал, что происходит. В зале раздались крики, кто-то засвистел, кто-то затянул песенку фальцетом, а кто-то замяукал. Лили в растерянности стояла в свете прожекторов и наконец убежала в гримерку. Директор схватил Чарли за руку, вытащил на сцену и, представив зрителям, оставил одного.

Чарли не смутился и начал петь популярную песенку «Джек Джонс». Оркестр долго не мог подстроиться под пятилетнего мальчика, однако зрителей это только забавляло, на сцену посыпались монеты. Чарли прервал свое выступление и пояснил, что сначала соберет деньги, а уж потом продолжит петь. Реплика вызвала хохот. Директор выбежал на сцену и начал ему Чарли испугался, что тот присвоит все деньги себе, и начал хватать монетки еще быстрее. Это было первое выступление Чарли Чаплина и последнее выступление Лили Харлей – у нее пропал голос. Вскоре денег не стало хватать даже на жизнь в трущобах, и на семейном совете решено было идти в работный дом. Это, конечно, считалось зазорным, но их дружной семье предстояли испытания посерьезнее. Мать отправили в женское отделение, Сиднея – в старшее, а Чарли – в отделение для малышей. Дети уже начали привыкать к нелегкому существованию в работном доме, когда на них свалилось новое несчастье. Лили не смогла смириться с крайней нищетой и разлукой с детьми, и ее поместили в клинику для душевнобольных.

Первый приступ болезни, к счастью, оказался непродолжительным, и вскоре семейство снова было в сборе. Лили шила блузки, Сидней разносил телеграммы, потом устроился горнистом на лайнер. Чарли пытался учиться, но безуспешно. Он бросил школу и тоже начал подрабатывать.

Во второй раз Лили попала в больницу, когда Сидней был в плавании. Деньги давно закончились, и Чарли с матерью уже несколько недель сидели не только без хлеба, но и без чая. Иногда Чарли удавалось остаться на обед или ужин у знакомых матери. Лили голодала, и это отразилось на ее здоровье. Чарли не хотелось возвращаться ни в работный дом, ни в приют. Он бесцельно слонялся по Лондону и ощущал себя слепой крысой, которую загнали в угол и вот-вот должны прибить палкой. Он был на грани отчаяния, когда из плавания вернулся Сидней. Старший брат привез не только деньги, на которые сняли приличную квартиру и стали более-менее сносно жить, но и новую идею – Чарли должен стать артистом. С этого момента что бы Чарли ни делал – продавал газеты, клеил игрушки, работал в типографии или в стеклодувной мастерской, – он знал, что все это временно и рано или поздно он будет выступать на сцене.

Надеюсь

Когда между верующими людьми заходит спор по поводу электронных документов и установления с их тотального контроля над личностью, противники электронизации обычно слышат от своих оппонентов следующее: "Ну и пусть я буду для власти прозрачным, на здоровье! Я - человек честный, заработков своих копеечных не скрываю, так что пускай отслеживают. Мои перемещения и контакты тоже не могут заинтересовать органы безопасности. Какие у меня маршруты? Дом - работа, работа - дом. По выходным - храм. Но даже если камеру слежения прямо в церкви установят, мне эта камера, что, молиться помешает? И вообще, страх контроля - типичный признак маловерия. Тому, кто с Богом, скрывать нечего. А значит, нечего и бояться." Короче говоря, не нарушай норм морали и права - тебе никакой электронный чип, никакой орвелловский "телескрин" не страшен. И вроде бы все правильно, все логично. Но как это часто бывает, житейская, с виду такая безукоризненная логика лишь в первом приближении выглядит непреложной. А чуть углубишься - становится даже странно, как можно было всерьез соглашаться с подобными утверждениями. Да и сам спорщик, немного охолонув и подумав трезво, скорее всего удивился бы собственному легкомыслию.