– Теперь идемте к хану, – сказал старый пастух. Окруженный испуганными слугами, вошел он в палатку хана. – Ты принес мне весть о Хусаине? – грозно спросил хан. – Да, великий хан, – ответил Али. И заиграл на том музыкальном инструменте, который он смастерил ночью. Застонали, заплакали струны. Словно жалобный шум леса пронесся под шелковым шатром ханской палатки. Резкий свист ветра смешался с воем дикого зверя. Громко вскрикнули струны, словно человеческий голос, молящий о И снова звериный рев, и снова жалобный шум леса... Ужас охватил всех слушавших, – так ясно рассказала музыка о том, что случилось. Хан вскочил с места. – Ты принес мне весть о гибели Хусаина? Но ты знаешь, что я обещал вестнику несчастья залить горло горячим свинцом? – Хан, – спокойно отвечал старый пастух, – я ничего не рассказал тебе. Я не произнес ни одного слова. Если ты гневаешься, то накажи этот инструмент, который я смастерил и назвал домброй. Хан в ярости и горе приказал плеснуть
Жалобный, резкий, звериный, человеческий, молящий.