Хруцкий Иван Фомич (Трофимович) (1810 -1885) известен как мастер натюрморта, также писал портреты, интерьеры, пейзажи, иконы. В первой половине XIX в. он – лучший мастер натюрморта – жанр, к которому редко обращались русские художники того времени. Здесь Хруцкий сумел выработать свой тип, ориентируясь на образцы позднеголландского цветочного натюрморта. Натюрморты Хруцкого чрезвычайно красочные и декоративные. От ранних незатейливых постановок, состоящих лишь из нескольких предметов, Хруцкий на удивление быстро приходит к довольно значительным по размерам натюрмортам-картинам со сложной композицией, объединяющей множество разнообразных овощей, плодов и цветов. Эти произведения вызывали восхищение зрителей и критиков-профессионалов. Передо мною полотно И. Ф. Хруцкого. Это натюрморт под названием "Цветы и плоды". В центре картины изображён роскошный букет цветов в вазе. Моё внимание привлекли два больших алых брата-пиона, свесивших тяжёлые головки книзу. В композицию букета входят ещё два пиона, они не эдак велики, но тоже прекрасны, их нежно-розовый краска оттеняет яркость других цветов. Великолепны бархатные ирисы, выделяющиеся своей необычной формой, сиреневатой окраской. На мой взор, в них есть намёк на фантазию, на вдохновение, полёт мысли.. . Внизу пристроилась застенчивая раскрасавица-роза, я не сразу заметила её, но была очарована изяществом королевы цветов. Рядышком с нею расположилась парочка жёлтых, как два солнышка, нарциссов. Они словно излучают свет и придают радостное, летнее расположение букету. А вот раскрытые крылышки тюльпанов, они утончённы, хрупки. Житье этих представителей флоры так недолговечна, что они, будто чего-то опасаясь, трусливо спрятались за другими цветами. В бронзово-медной вазе с незатейливым орнаментом и рельефным рисунком, изображающим собак на лоне природы, красиво смотрятся не лишь садовые, но и полевые цветы. Они обрамляют букет, придают ему неповторимое обаяние, наполняют жизнью. Естественно смотрятся сине-голубые колокольчики рядышком с колосьями пшеницы. Разные по форме и цвету листья чуть виднеются среди цветов. Неповторимый букет! Рядышком с вазой стоит наполовину наполненный водой стакан, а в нём золотистая долька лимона. Мне как будто, что фрукты, находящиеся возле этого стакана, кажутся более сочными. Ничего никак нет лишнего на картине. Художник продумал каждую деталь Справа на полотне я вижу плетёное лукошко, а в нём поверх листьев внимательно разложены спелые персики. Они так и просятся в рот, видать кто-то не утерпел и, разломив сочный плод, приготовил его, для того чтобы съесть. За лукошком - целая корзинка ягод белой, красной и чёрной смородины. Слева устроилась большая коричневатая тыква. На ней янтарные грозди винограда, они выглядят весьма аппетитно, поэтому, наверное, художник маленькую веточку этих ягод написал на переднем плане картины. Рядышком с тыквой - три сахарные груши, по одной из них ползёт муха, её внимание привлёк сочный фрукт.
Неужели этот натюрморт может оставить кого-нибудь равнодушным! Я, когда вижу перед собой такую полную жизни картину, испытываю влюбленность ко всему, что меня окружает.
Мой брат выращивает хлеб, он - хлебороб. Когда приезжаешь к нему в гости, его дом всегда встречает нас ароматным, густым духом свежеиспеченного хлеба. Чтобы такое угощение всегда было на столе, весной, летом или осенью он в поле до самого позднего вечера: работа не ждет! В этот год брат часто брал меня с собой в поле, и как же я удивился, когда узнал, как непросто вырастить хлеб! Сначала на большом тракторе брат вспахал поле, потом машина посеяла зерна, затем целое лето мы ухаживали за ростками, следили, чтоб ничто не помешало зреть колосьям. Осенью мы собрали наш урожай: огромный комбайн отделял зерна от колосьев и ссыпал в кузов! Затем мы везли зерно на элеватор и уже оттуда забирали нашу муку! Вот сколько труда вложено в хлеб, и вот какая трудная работа хлебороба!
Передо мною полотно И. Ф. Хруцкого. Это натюрморт под названием "Цветы и плоды". В центре картины изображён роскошный букет цветов в вазе. Моё внимание привлекли два больших алых брата-пиона, свесивших тяжёлые головки книзу. В композицию букета входят ещё два пиона, они не эдак велики, но тоже прекрасны, их нежно-розовый краска оттеняет яркость других цветов. Великолепны бархатные ирисы, выделяющиеся своей необычной формой, сиреневатой окраской. На мой взор, в них есть намёк на фантазию, на вдохновение, полёт мысли.. .
Внизу пристроилась застенчивая раскрасавица-роза, я не сразу заметила её, но была очарована изяществом королевы цветов. Рядышком с нею расположилась парочка жёлтых, как два солнышка, нарциссов. Они словно излучают свет и придают радостное, летнее расположение букету.
А вот раскрытые крылышки тюльпанов, они утончённы, хрупки. Житье этих представителей флоры так недолговечна, что они, будто чего-то опасаясь, трусливо спрятались за другими цветами.
В бронзово-медной вазе с незатейливым орнаментом и рельефным рисунком, изображающим собак на лоне природы, красиво смотрятся не лишь садовые, но и полевые цветы. Они обрамляют букет, придают ему неповторимое обаяние, наполняют жизнью. Естественно смотрятся сине-голубые колокольчики рядышком с колосьями пшеницы. Разные по форме и цвету листья чуть виднеются среди цветов. Неповторимый букет!
Рядышком с вазой стоит наполовину наполненный водой стакан, а в нём золотистая долька лимона. Мне как будто, что фрукты, находящиеся возле этого стакана, кажутся более сочными. Ничего никак нет лишнего на картине. Художник продумал каждую деталь
Справа на полотне я вижу плетёное лукошко, а в нём поверх листьев внимательно разложены спелые персики. Они так и просятся в рот, видать кто-то не утерпел и, разломив сочный плод, приготовил его, для того чтобы съесть. За лукошком - целая корзинка ягод белой, красной и чёрной смородины.
Слева устроилась большая коричневатая тыква. На ней янтарные грозди винограда, они выглядят весьма аппетитно, поэтому, наверное, художник маленькую веточку этих ягод написал на переднем плане картины. Рядышком с тыквой - три сахарные груши, по одной из них ползёт муха, её внимание привлёк сочный фрукт.
Неужели этот натюрморт может оставить кого-нибудь равнодушным! Я, когда вижу перед собой такую полную жизни картину, испытываю влюбленность ко всему, что меня окружает.