У большинства людей чувство родины в обширном смысле - родной страны, отчизны - дополняется ещё чувством родины малой, первоначальной, родине в смысле родных мест, отчих краев, района, города и деревушки. Эта малая родина со своим особым обликом, со своей пусть самой скромной и непритязательной - красотой предстаёт человеку в детстве, впору памятных на всю жизнь впечатлений ребяческой души, он приходит с годами к той большой Родине, что обнимает все милые и - в великом целом своём - всех одна.
1. Найти дополнения и определить чем они выражены.
3. Традиции и обычая нужно соблюдать для того что-бы испокон веков в нашей жизни осталось что-то на память из нашей семьи или из нашего рода. Род это то что отделяет нас от других родов и сближает нас во едино. У каждых родов и семей есть свои традиции и обычия и у нашей семьи есть моя каждый Новый год наша семья празднует его со всеми близкими людьми, такими как: мама, папа, бабушка, дедушка, дяди, тети, братья и сёстры.
Ещё есть те кто делают те традиция и обычия по своей нации. К примеру я казах-(шка) и мы как казахи обязаны знать свой родной язык и носить хоть иногда свою национальную одежду...и и.д.
1. Важность культуры; Культура Канады и Америка; Культурные ценности Италии, Испании и Ирландии; Уважение к старшим; Важность культуры каждой страны
2. Обычай народов мира-неотемлемая часть этой индивидуальности, ведь в каждой стране люди смотрят на одни и те же яблони сквозь призму собственной культуры.
Объяснение:
Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв. День был ярок и немного ветрен. Он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий возбуждением город? Он не присаживался до поздней ночи, а всё бродил по улицам, вступая в беседы, объяснял что-то или просто без слов с кем-то обнимался, и его кишинёвская рана затягивалась, точно излечиваемая волшебным зельем.
А следующая рана,случайно полученная после Бухареста, хотя и была легче предыдущей, но заживала необъяснимо долго, почти до самой Софии.
Но когда он, опираясь на палку, вышел из штабного автобуса на площадь в центре болгарской столицы и, не ожидая, пока его обнимут, сам стал обнимать и целовать всех, кто попадал в его объятия, что-то защемило в ране, и она замерла. Он тогда едва держался на ногах, голова кружилась, и холодели пальцы рук - до того утомился он в течение дня, ибо говорил часами на площадях, в казармах и даже с амвона церкви, куда был внесён на руках. Он говорил о России и славянах, будто ему было не меньше тысячи лет.
Наступила тишина, слышно было только, как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк бекасов, прилетавших поглядеть, не уехали ли не гости.