В 1508 году Микеланджело Буонарроти подписал договор с папой Юлием II.
Итальянский скульптор и художник обязывался расписать плафон (потолок) Сикстинской капеллы. Так называется длинная и высокая зала в папском дворце в Ватикане.
Чтобы расписать потолок в зале высотой восемнадцать метров, по указанию художника поставили леса. Работать на них он мог только лёжа. В течение четырёх лет художник, лёжа на спине, расписывал плафон. Краски капали ему на лицо, тело ныло, но, увлечённый работой, он ничего не замечал. Микеланджело работал с неистовством, забывая о сне и еде. Работая лёжа, великий мастер испортил себе зрение. Долгие годы спустя он мог рассматривать предметы, лишь подняв их над головой. Сколько технических трудностей преодолел Микеланджело! Только что закончил он одну фреску, как эта часть потолка стала покрываться плесенью, испортившей написанное. Пришлось всю работу начинать сначала.
Микеланджело один расписал плафон площадью более шестисот квадратных метров. Лишь один ученик ему. Это был труд титана, это был подвиг художника.За что бы ни брался Микеланджело, он всегда работал с горячностью, увлечённо, с головой погружаясь в свои грандиозные замыслы. Когда ему нужен был мрамор для статуй, он вместе с рабочими спускался в каменоломню и там в течение многих месяцев добывал его.
Если бы мы могли задать Микеланджело вопрос, ради чего все дни своей жизни он отдавал такой неистовой, такой всепоглощающей работе, сам художник просто не понял бы нас. Он не мог жить иначе. Смысл всей его жизни был в этом непрерывном творческом труде. Он стремился раскрыть самого себя, свои думы, свои чувства в произведениях искусства, и была ещё в этом труде огромная радость для мастера — радость созидания, счастье творить.И вот пять веков, как умер художник, а творения его живы. И как пять веков назад, люди и сейчас не перестают любоваться и сикстинским плафоном, и скульптурами Микеланджело.
Через века дошли до нас мысли и чувства художника.
Мы любуемся величественной росписью Сикстинской капеллы и благодарим художника за его колоссальный труд, за прекрасные создания, которые приносят нам глубокую радость.
(По Е. Каменевой)
Началась весна.Мы хотели идти гулять без пальто, но нам без пальто не разрешили. Тогда мы оба громко заплакали, и нам позволили идти в летних пальто. Наверно, мы всё-таки мало и тихо плакали; если бы я поплакал ещё часик — меня пустили бы без пальто, но я испугался, что могут совсем не пустить.