Nikita6537

19.11.2020 20:56 •  Русский язык

В отрывке из повести В. Распутина «Прощание с Матерой» выделите имена существительные, выполняющие экспрессивную функцию. Дайте оценку (кратко) стилистическому использованию форм рода и числа существительных (есть ли отклонения от нормы? и т.д.). Матёру, и остров и деревню, нельзя было представить без этой лиственницы на поскотине. Она возвышалась и возглавлялась среди всего остального, как пастух возглавляется среди овечьего стада, которое разбрелось по пастбищу… Но говорить «она» об этом дереве никто, пускай пять раз грамотный, не решался; нет, это был он, «царский листвень» - так вечно, могуче и властно стоял он на бугре в полверсте от деревни… ‹…›

За век свой он наронял так много хвои и шишек, что земля вокруг поднялась легким, прогибающимся под ногой, курганом, из которого и выносился могучий, неохватный одними руками ствол…

А неподалеку, метрах в двадцати ближе к Ангаре, стояла береза, все еще зеленеющая, дающая листву, но уже старая и смертная. Лишь она решилась когда-то подняться рядом с грозным «царским лиственем». И он помиловал ее, не сжил. Быть может, корни их под землей и сходились, знали согласие, но здесь, на виду, он, казалось, выносил случайную, заблудшую березу только из великой и капризной своей милости.

И вот настал день, когда к нему, к «царскому лиственю», подступили чужие люди. Это был уже не день, а вечер, солнце село, и на остров спускались сумерки. Люди эти возвращались со своей обычной работы…

Тот, что шел первым, с маху, пробуя листвень, стукнул обухом топора о ствол и едва удержал топор, с испугом отдернув голову, - с такой силой он спружинил обратно.

- Ого! - изумился мужик. - Зверь какой! Мы тебе, зверю… У нас дважды два - четыре. Не таких видывали…

Он отбросил в сторону бесполезный топор и взялся собирать и ломать ногами валявшиеся кругом сучья, складывая их крест-накрест под ду нишей. Товарищ его молча, все с той же позевотой, полил из канистры ствол бензином и остатки побрызгал на приготовленный костерок. Отставил позадь себя канистру и чиркнул спичку. Огонь тотчас схватился, поднялся и захлестнул ствол. ‹…›

Но утром, когда они шли на нижний край острова, где еще оставалась работа, листвень как ни в чем не бывало стоял на своем месте.

‹…› Бригадир, по стати самый невзрачный из всех, но с усиками, чтобы не походить на мальчишку, задрал вверх голову:

- Здоровый, зараза! Не примут. Надо что-то делать.

- Пилу надо. ‹…›

- Развести пожарче, и пыхнет как миленький… Горючки надо побольше. ‹…›

Огонь поплясал, поплясал и начал, слизнув бензин, сползать, отделяться от дерева, точно пылал вокруг воздух, а листвень под какой-то надежной защитной броней оставался невредимым. ‹…›

- Надо завтра бензопилой все-таки попробовать, - согласился бригадир, только что уверявший, что для такой твердыни и махины бензопила не годится. ‹…›

На третий день с утра уже как к делу первой важности, а не пристяжному, подступили к «царскому лиственю» с бензопилой… Она дрыгнула, едва не выскочив из рук, однако легонький надрез оставить успела. Угадывая по этому надрезу, бригадир нажал сильнее - пила зашлась высоким натужным воем, из-под нее брызнула легонькая струйка бесцветных пыльных опилок, но бригадир видел, что пила не идет. Качать ее толстый ствол не позволял, можно было лишь опоясать его кругом неглубоким надрезом - не больше. Это было все равно что давить острой опасной бритвой по чурке, стараясь ее перерезать, - результат один. И бригадир остановил пилу.

- Неповалимый, - сдался он и, зная теперь лиственю полную цену, еще раз смерил его глазами от земли доверху.