Виктор Астафьев "Алеха! Слушай, Алеха! Вот в газетке пишут, молодая девка, студентка, ребенка оставила в роддоме. Это как так? В Стране Советов, понимаешь! Это ведь его из роддома в Дом ребенка. После — в детдом. Все дом, дом, а дома-то нету. Понимаешь?
— Понимаю, — открыл глаза Алеха, ехавший из лесу, с работы, в промасленной спецовке. — Мне бы не понимать! — фыркнул oн широкой губой.
И смолк Алеха. Человек немногословный и, должно быть, категоричный, кроме того, усталый после трудового дня и долгого пути в холодном автобусе. Он снова закрыл глаза, плотнее прижался к скользкой спинке сиденья, вдавился в него, чтоб теплее было, и через некоторое время, как бы для себя, начал рассказ размеренно, тихо. Но чем далее он говорил, тем тише становилось в рабочем автобусе, обшарпанном, изношенном сверх всякой меры и безопасности.
— Осенью было. Нет, чё это я? — Алеха потер черным кулаком лоб. — Летом было. В середине июня. В лесу черница цвела, рябина и всякая ягода. Мы перемещались с участка на участок. Я тянул сани с будкой. В будке были такие же вот трудяги, как вы, и струмент. Дорога старая, еще в войну геологами проложенная, вся уж заросла сквозь, где травкой, где мхом, где кустом. Еду. Дремлю. По радиатору ветками хлешшет, по кабине шебаршит. Привычно. И вот ровно кто толкнул меня под бок. Вроде бы проснулся, вроде бы и нет. Покажись мне на дороге, в самой середке, в ягодниках, под калиновым сохлым кустиком гнездо. Большое. И птица на ем. Большая. Я уж наезжаю на его. Э-эх, Алеха, Алеха! Скоко тебе говорили: «Не дремли за рулем!..»
Остановил машину, бегу, всмятку, думаю, и птица, и яйца… Аж все сердце зашлося, как с большого похмелья. Подбегаю. Все на месте! Птица сидит на гнезде — попала меж гусениц, меж полозьев. И усидела. Это ж какое мужество, какая героизма! — Голос Алехи возвысился и оглушил, должно быть, и самого Алеху. Он прервался, ерзнул на сиденье, будто удобней устраивался, и все под ним заскрипело и даже чего-то, какая-то гайка или железяка, тонко и жалобно проскулило. — И вот сидит, стало быть, капалуха, глаза закрыла. Меня не видит. Ничего не видит. Ничего не слышит. И вроде бы как завяла, мертвая сделалась. Я потрогал ее пальцем: перо свалялось, все мясо в кости провалилось, но тело горячее. «Сиди, — говорю, — не боись меня!» Оглянулся: никого нету, погладил ее украдкой, а то ведь оборжут.
Назавтре возвращаюсь в старый поселок — неужто мать еще на гнезде? Зренье напряг. Сидит! Я остановил трактор, газую, спугну, думаю. Нет, как камень сделалась птица. Ломик взял, по кабине зублю. Сидит! Ну чё делать? Поехал. Осторожно, осторожно… Оглянулся — все в порядке!
И так вот восемь рейсов я сделал. И ни разу, ни разу пташка не сошла с гнезда! Ни разу! Нельзя уж было, видно, ни на минуту яйца открывать — остыли бы. — Леха прервался, отмахнул от лица дым, который пускал на него сосед. — Одним рейсом вез я наше бабье: поваров, там, пекарей, бухгалтеров, учетчицу и просто лахудров. Вот, думаю, покажу я имя. И расскажу. Остановлюсь специально, выгоню с вагончика — и дам урок етики и естетики: как птичка неразумная трактор над собой и сани пропускала. Это ж подумать — и то ужасть! Это ж курица домашняя не выдержит! Улетит и нестись перестанет. Но уж не было капалухи на гнезде. Издаля еще заметил: белеют скорлупки в лунке, а матери нету. Ушла. И птенчиков увела. Сразу, видать, и увела, как вылупились. А гнездо — чисто шапка мушшинская, большая, перышки в ем. Я гнездо взял в кабину. Храню. Как школа на участке новая откроется, так и отнесу туда. И расскажу ребятишкам про капалуху…
Алеха смолк и сомкнул не только глаза, губы, но и весь сомкнулся — надолго, накрепко. Наговорился. А напарник его или попутчик удивленно смотрел на Алеху, словно видел его впервые, и, погасив окурок об обшивку автобуса, прочувственно молвил:
— С меня пол-литра, Алеха! Нет, — рубанул он себя по колену, — литра! Мог переехать птицу? Запросто! Потом ее сварил бы — и на закусон. Нe сварил! Не съел! Это же подвиг, товаришши?! Про это надо в газетах писать, а не про бабов-курвов, что детей плодят и по всему белому свету рассеивают…
Никто, ни Алеха, ни лесорубы, едущие с зимней деляны, разговора не поддерживали. Устали, намерзлись трудовые люди, подремывали, домой едучи, в тепло, к женам, к детям. А где-то, в большом городе, маленькие ребятишки играли бутылочками с надетыми на них сосками и собственными кулачками — игрушек на всех не хватало, и воспитательниц на весь дом было только две."
В тексте рассказывается о случае, когда Алеха, работник, путешествующий по лесу, обнаруживает птицу, которая сидит на гнезде, даже когда проезжает мимо нее с грузовиком. Алеха начинает доказывать свою позицию, что птица совершает настоящий подвиг, рискуя жизнью, чтобы защитить свои птенцов и сохранить гнездо от разрушения.
Этот рассказ внушает уважение и сострадание к природе и маленьким существам, которые живут там. Это приводит к мысли о том, как некоторые люди некорректно обращаются с детьми, оставляя их в роддоме. Виктор Астафьев выступает за защиту детей и критикует такие действия.
Чтобы лучше понять и проанализировать эту историю, давайте разобьем ее на отдельные составляющие.
Во-первых, давайте обратим внимание на детали и описание, которые Астафьев использует, чтобы продемонстрировать свою точку зрения. К примеру, он описывает птицу, как она сидит на гнезде, даже когда вокруг нее проезжают грузовики. Это вызывает у нас понимание того, что птица готова жертвовать своей безопасностью, чтобы защитить и обеспечить рост и развитие своих птенцов.
Затем, Астафьев обращает внимание на то, что такое поведение птицы необходимо привести к примеру для людей, чтобы обратить внимание на то, как мы относимся к детям. Он критикует истории о детях, оставленных в роддоме, и говорит, что это несоответствует нормам общества, особенно в стране, где забота о детях считается важной ценностью.
И наконец, Астафьев говорит о том, как он собирается поделиться этим случаем с детьми, когда новая школа будет открыта на участке. Он хочет, чтобы ребятишки знали и понимали, какие подвиги могут делать даже самые обычные существа в мире природы.
И так, чтобы ответить на ваш вопрос, можно сказать, что Виктор Астафьев в рассказе "Алеха" передает свою точку зрения о том, что дети должны быть приняты и любимы, а не оставляться в роддоме. Он использует историю с птицей и ее гнездом, чтобы показать, что даже в природе есть те, кто бескорыстно заботится о своих потомках и охраняет их жизнь.
Надеюсь, мой ответ был понятен и помог разобраться в данной теме! Если у вас есть еще вопросы, пожалуйста, задавайте!