Совсем разленился Митрофан. А соседям жалуется:
— Приболел, всякие хвори начали цепляться.
Народ уж поля пшеницей засевать начал, а Митрофан всё охает.
И вот однажды постучался к Митрофану главный работник по имени Труд Иванович, и строго спрашивает:
— Отвечай, Митрофан, подобру-поздорову, почему не начинаешь сев?
— Приболел немного.
— А знаешь ли ты, Митрофан, что от лени человек болеет, а от труда здоровеет? – спросил его Труд Иванович.
Поднялся Митрофан, подпоясался, да и пошёл в поле. А там все трудятся. И Труд Иванович здесь же. Кому подмигнёт, кого пожурит, но всем
И Митрофану когда тот работать начал. Обрадовался Труд Иванович, что Митрофан лениться перестал. Правильно, не век же парню на печи сидеть.
А Митрофан, поработав, совсем другим стал: щеки порозовели, глаза горят. Куда только хвори подевались? Убежали, наверно, в царство Лени-матушки.
Да, не зря молвится пословица: «От лени человек болеет, а от труда здоровеет».
Совсем разленился Митрофан. А соседям жалуется:
— Приболел, всякие хвори начали цепляться.
Народ уж поля пшеницей засевать начал, а Митрофан всё охает.
И вот однажды постучался к Митрофану главный работник по имени Труд Иванович, и строго спрашивает:
— Отвечай, Митрофан, подобру-поздорову, почему не начинаешь сев?
— Приболел немного.
— А знаешь ли ты, Митрофан, что от лени человек болеет, а от труда здоровеет? – спросил его Труд Иванович.
Поднялся Митрофан, подпоясался, да и пошёл в поле. А там все трудятся. И Труд Иванович здесь же. Кому подмигнёт, кого пожурит, но всем
И Митрофану когда тот работать начал. Обрадовался Труд Иванович, что Митрофан лениться перестал. Правильно, не век же парню на печи сидеть.
А Митрофан, поработав, совсем другим стал: щеки порозовели, глаза горят. Куда только хвори подевались? Убежали, наверно, в царство Лени-матушки.
Да, не зря молвится пословица: «От лени человек болеет, а от труда здоровеет».