Сейчас осень. Листья, уже пожелтевшие, опадают с деревьев. Уже холодно, хотя ещё не давно, мы, одетые в лёгкие курточки, бегали по улице и гоняли мяч. Наступил Ноябрь и дорожки, так тщательно вычищенные дворником, уже покрылись тонким слоем снега. К вечеру, иногда нас будто заметает, а иногда идёт дождь, такой мелкий и неприятный. Этот ноябрь, наступивший так неожиданно, соединил в себе по чуть-чуть каждого времени года. Утром, по-весеннему свежо, к обеду теплеет, вечером наступает настоящая осень с дождями, а ночью к нам не на долго приходит зима, со снегом и морозом.
Ей было двенадцать, тринадцать - ему. Им бы дружить всегда. Но люди понять не могли: почему Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной Обстреливал снегом талым. Она в ответ его Сатаной, Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал, Она его уличала. А он ей на косы жуков сажал, Совал ей лягушек и хохотал, Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему, Но он не менялся никак. И все уже знали давно, почему Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал, Вгонял насмешками в дрожь. И только снегом уже не швырял И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она, Привычно глянет на крышу, Где свист, где турманов кружит волна, И даже сморщится:- У, Сатана! Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом, Она нет-нет и шепнет за столом: - Ах, как это славно, право, что он К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги, Скажет дочке своей: - Конечно! Ведь мы приглашаем друзей, Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать - ему. Они студенты уже. Но тот же холод на их этаже, Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал, Не корчил, как в детстве, рожи, А тетей Химией величал, И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна, Привычкам не изменяла: И так же сердилась:- У, Сатана! - И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной. Дрожала звезда, мигая... Шел паренек с девчонкой одной, Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти, Просто шумел карнавал, Просто было им по пути, Девчонка боялась домой идти, И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна, Свистя, возвращался назад. И вдруг возле дома:- Стой, Сатана! Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой? Значит, встречаешься с ней?! С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной! Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! - Сердито шагнула ближе И вдруг, заплакав, прижалась к нему: - Мой! Не отдам, не отдам никому! Как я тебя ненавижу!
А если такое, чтобы от себя(малоизвестное) то вот: Я - Гуманитарий. Меня вещей так много парит. Уровни сознания и вся четность бытия. Я экзистенциален, тонок, эмоционален. Очень уникален, так думает моя семья.
Фу, технарь, ты какой-то скучный. И с тобой не о чем поговорить. Все решит не эксперимент, а случай. Я интересный собеседник, а тобою стыдно быть!
Или вот еще: Бывает так, что захлопнулись двери. И душу в клочья, и некому верить. Родители очень заняты сильно. Им не понять, как страдаешь ты милая. Ты хочешь высказать, что накипело. Как тёплое сердечко до пепла истлело. Какою стервою был бывший парень, какими козлами подруги вдруг стали.
И ты знаешь, кто будет слушать. Самые верные надежные уши. Ты знаешь, кто будет кушать твое дерьмо, И говорить, что ты лучшая.
Лучший друг всегда найдет тебя. Приедет в клуб на тачке ночью, Заберет тебя. И он не смотрит на подруг. Покорный раб твой лучший друг. Ангел хранитель, чьи крыла испепелила ты.
Лучший друг вернее тысячи солдат. И ты хотела бы, чтоб у тебя бы такой брат. И он не видит твоих преград, А жизнь его превратилась в ад. Он как Иисус прибит к кресту своей любовью.
"Сатана"
Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! -
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!
А если такое, чтобы от себя(малоизвестное) то вот:
Я - Гуманитарий.
Меня вещей так много парит.
Уровни сознания и вся четность бытия.
Я экзистенциален, тонок, эмоционален.
Очень уникален, так думает моя семья.
Фу, технарь, ты какой-то скучный.
И с тобой не о чем поговорить.
Все решит не эксперимент, а случай.
Я интересный собеседник, а тобою стыдно быть!
Или вот еще:
Бывает так, что захлопнулись двери.
И душу в клочья, и некому верить.
Родители очень заняты сильно.
Им не понять, как страдаешь ты милая.
Ты хочешь высказать, что накипело.
Как тёплое сердечко до пепла истлело.
Какою стервою был бывший парень, какими козлами подруги вдруг стали.
И ты знаешь, кто будет слушать.
Самые верные надежные уши.
Ты знаешь, кто будет кушать твое дерьмо,
И говорить, что ты лучшая.
Лучший друг всегда найдет тебя.
Приедет в клуб на тачке ночью,
Заберет тебя.
И он не смотрит на подруг.
Покорный раб твой лучший друг.
Ангел хранитель, чьи крыла испепелила ты.
Лучший друг вернее тысячи солдат.
И ты хотела бы, чтоб у тебя бы такой брат.
И он не видит твоих преград,
А жизнь его превратилась в ад.
Он как Иисус прибит к кресту своей любовью.