Вставьте пропущенные буквы, объясните постановку Ъ и Ь знаков. Опершис... на фортеп...яно, протод...яконша в кол...еи п...н...юар.., о...дела...м
белич...им мехом, пела низким контрал...то арию из оперы «Ман...чжурская обез...яна», томно п...глядывая на с...девшего в бел...этажем...лод...н...кого флигел...-ад...ютанта, (не) брежно ж...вавшего м...нпанс...е. Да, она была в него (не) множеч...ко влюбле...а. Нет, он был (не) очень хорош..., но г..ряч..., свеж и юн... Протод...яконша была (не) проч... зав...сти с ним р...ман...чик, но его поведениебыло сплош... моветон. Хотя решительного об...яснения между ними еще (не) пр...изошло, но по всему было видно, что оно незагорами: уж слишком фамил...ярно – по мнению ра...кладывавшей пас...янс п...чтал...онши с из...явле...ым оспой лицом, которой было замуж... (не) втерпеж..., – п...глядывал (во) время последнего к...тил...она этот суб..ект на бедную протод...яконшу. Впрочем, сама певун...я была (без) памяти от этого «славного кабал...еро из Севил...и», как она его именовала, ещес того в...южного вечера, когда он с видом от...явленного зл...дея раз...е..ал по наб...режной на (не) об..е...же...ом коне по кличк... Д...яволенок, а она мирно пр...гуливалась, держа под руку с...еживш...гося от холода под...ячего, сер...езно раз...яснявш...го ей смысл (средне) векового бар...л...ефа, из...бражавшего испанскую дон...ю в об...ятиях (не) коего с...н...ра. С каким-то (не) из...яснимым блаженством вспомнила протод...яконша с тех пор эту минуту первой влюбле...ости и всякий раз, ложась спать, клала в и...г...лов...еп...стел... м...дал...он с портретом флигел...-ад...ютанта, и, пряча свой (коп...е) образный нос в кролич...ем воротникеп...н...юара, пр...давалась сла...ким мечтан...ям.
Опершись на фортепьяно, протодьяконша в колье и пеньюаре, отделанном беличьим мехом, пела низким контральто арию из оперы «Маньчжурская обезьяна», томно поглядывая на сидевшего в бельэтаже флигель-адъютанта, небрежно жевавшего монпансье. Да, она была в него немножечко влюблена. Нет, он был не очень хороша, но горяча, свежа и юна. Протодьяконша была не прочь завести с ним романчик, но его поведение было сплошь моветон. Хотя решительного объяснения между ними еще не произошло, но по всему было видно, что оно незагорами: уж слишком фамильярно – по мнению раскладывавшей пасьянс почтальонши с изъявленным оспой лицом, которой было замуж не втерпеж, – поглядывал во время последнего котильона этот субъект на бедную протодьяконшу. Впрочем, сама певунья была без памяти от этого «Славного кабальеро из Севильи», как она его именовала, ещес того вьюжного вечера, как она его именовала, еще с того вьюжного вечера, когда он с видом отъявленного злодея разъезжал по набережной на необъезженном коне по кличке Дьяволенок, а она мирно прогуливалась, держа под руку съежившегося от холода подьячего, серьезно разъяснявшего ей смысл средневекового барельефа, изображавшего испанскую донью в объятиях некоего сеньора. С каким-то неизъяснимым блаженством вспоминала протодьяконша с тех пор минуту первой влюбленности и всякий раз, ложась спать, клала в изголовье постели медальон с изображением флигель-адъютанта, и, пряча свой копье-образный нос в кроличьем воротнике пеньюара, придавалась сладким мечтаниям.