Теленгиты живут обособленно, в одном из самых засушливых мест планеты — в Чуйской степи Горного Алтая. Они уверены, что Чуйская степь — это место невиданной силы и сакральных знаний. Посредником между мирами выступает шаман. Он приносит жертвоприношения духам и божествам. Особенно почитаются горные перевалы: преодолевая их, теленгиты жертвуют духу — хозяину горы камни или ветви.
Несмотря на суровый климат и кочевой образ жизни, местные жители кормят свои семьи, занимаясь скотоводством и благодаря за удачные годы матушку землю и духов гор. Теленгиты разводят яков, верблюдов, лошадей, коров, овец и коз и пасут домашних животных круглый год: зимой — на высокогорных плато, весной и осенью — на предгорных пастбищах, а летом — в долинах рек. Они живут в переносных шалашах-чумах или войлочных юртах, которые перевозят вместе со всем хозяйством на новые места постоя. Помимо скотоводства и земледелия, мужчины занимаются охотой, а женщины собирательством — дикорастущих трав, кореньев и ягод.
Теленгиты живут обособленно, в одном из самых засушливых мест планеты — в Чуйской степи Горного Алтая. Они уверены, что Чуйская степь — это место невиданной силы и сакральных знаний. Посредником между мирами выступает шаман. Он приносит жертвоприношения духам и божествам. Особенно почитаются горные перевалы: преодолевая их, теленгиты жертвуют духу — хозяину горы камни или ветви.
Несмотря на суровый климат и кочевой образ жизни, местные жители кормят свои семьи, занимаясь скотоводством и благодаря за удачные годы матушку землю и духов гор. Теленгиты разводят яков, верблюдов, лошадей, коров, овец и коз и пасут домашних животных круглый год: зимой — на высокогорных плато, весной и осенью — на предгорных пастбищах, а летом — в долинах рек. Они живут в переносных шалашах-чумах или войлочных юртах, которые перевозят вместе со всем хозяйством на новые места постоя. Помимо скотоводства и земледелия, мужчины занимаются охотой, а женщины собирательством — дикорастущих трав, кореньев и ягод.
Спутанная трава полегла, и все доцветал, и никак не могут доцвесть и осыпаться, один только маленький подсолнечник у забора.
В этих бедных зелёных переулках асфальт встречался редко, зато было много дощатых тротуаров.
Снова скользнула ветвистая молния, погромыхивал гром, и сплошная колючая стена воды с настигающими порывами гулом обрушилась на лес.
Держасьь руками за жердь, висевшую низко над водой, он пытался вскарабкаться на неё, но поток тащил старика вниз.
Он сколько мог работал ногами, пытался приподняться, однако силы покидали его.