Этакая зеленая дурочка, лежит себе, никто ее не видит.
Она бежит от него и кричит. "Руки, кричит, руки-то не обожги, сынок!"
За все это время он не издал ни одного звука.
В одном месте Чудик поскользнулся, чуть не упал.
Садился в самолет не без робости.
Нет, не пересилить себя - не протянуть руку за проклятой бумажкой.
Этакая зеленая дурочка, лежит себе, никто ее не видит.
Она бежит от него и кричит. "Руки, кричит, руки-то не обожги, сынок!"
За все это время он не издал ни одного звука.
В одном месте Чудик поскользнулся, чуть не упал.
Садился в самолет не без робости.
Нет, не пересилить себя - не протянуть руку за проклятой бумажкой.