Выпишите из стихотворений с.есенина три предложения с индивидуально-стилистическими неологизмами (то есть авторскими, призванными создать художественный образ).

...Почти в каждом нашем захолустном городке, да ив иных безвестных деревнях можно встретить хороших художников-самоучек. Этих художников никто не знает. О них никогда не писали. Их земляки хотя и считают таких художников чудаками, но относятся к ним с уважением. Очевидно, потому, что простой русский человек из всех видов искусства любит больше всего живопись, особенно когда она открывает ему прелесть хорошо знакомых обжитых мест. “Вот они какие, наши места! — говорят в таких случаях с гордостью земляки такого художника. — А мы-то думали, что у нас, почитай, ничего интересного нету — одни поля да овраги, мосточки да реки”.Жаль, конечно, что у нас пока еще нет самоотверженных людей, которые занялись бы такими художниками-самоучками, находили бы их, отбирали бы лучшие их вещи и показали бы их народу. Тогда непременно обнаружились бы живописные богатства, в течение столетий никому не известные и бывшие в пренебрежении, — богатства подлинно народные по своей непосредственности, картины хотя бы и неумелые на взгляд утонченных ценителей, но полные примитивной прелести. Сколько раз случалось и мне находить в глуши, в стареньких избах среди выцветших фотографий и бумажных трескучих цветов такие картины без рам. Иной раз к ним нельзя было прикоснуться без того, чтобы из-под них не побежали крупной рысью во все стороны рыжие тараканы. Спросишь какую-нибудь бабку, чьи это картины, и почти всегда услышишь в ответ, что это, мол, сынок ее баловался, большой был охотник до этого дела и что, конечно, кабы учение, то вышел бы из него пре лестный живописец. ...Различная сила воздействия пейзажа зависит от степени его родственности нашим ощущениям. Мы никогда не променяем на самые торжественные красоты тропиков и Запада наши скромные дали. Мы родились и жили “под сереньким ситцем этих северных тихих небес”, их красота слилась со всей нашей жизнью, они были ее свидетелями, и потому только мы можем с полной силой ее ощутить и понять. Исключения бывают редко. Во время путешествий мы часто бываем восхищены блеском чужеземной природы, но она никогда не сможет затмить природу русскую. Наоборот, чем ярче чужое, тем ближе свое. Ничто — ни лиловый пожар. Эгейского моря, ни розовеющий мрамор и алые олеандры Эллады, ни синий сказочный воздух Сицилии, ни золотая тусклая дымка над бессмертным. Парижем, — ничто не только не может приглушить нашу память о своей стране, но, наоборот, доводит ее до почти болезненной остроты.

Моржонка Нюрку воспитывала Вера Васильевна Чаплина. Нюрка очень привязалась к ней.
Моржонок был очень смешной: толстый, курносый. Он неуклюже ходил на своих четырех ластах. Толстая бурая кожа почти без шерсти. Во все стороны торчали жесткие, как щетина, усы. Эти усы и круглые влажные глаза придавали моржонку важное выражение. Нюрка была очень умна.
Зимою Нюрку перевели в закрытое помещение. Служитель Нефедов очень любил Нюрку и баловал ее.
Через месяц Вера Васильевна пришла к своей воспитаннице. Нюрка лежала в бассейне. Женщина тихонько ее окликнула.
Мигом очутилась Нюрка на берегу. Она поднялась на дыбы и тяжелыми ластами обняла воспитательницу. Усатая морда тыкалась в лицо Вере Васильевне. На пальто сбегали струйки воды. Шутка сказать — навалилась такая туша!
Когда Вера Васильевна ушла, Нюрка долго смотрела ей вслед и ахала. У нее даже текли слезы. Целый день она ничего не ела.
Анализ. Что мы узнали о моржах из этого рассказа? Из чего видна привязанность моржихи к первой воспитательнице? Расскажите об их встрече после разлуки. Как горевала Нюрка, когда Чаплина ушла?
Задание. В изложении расскажите только о встрече после разлуки (будет 65—70 слов).
План изложения и пересказа:
1. Где жила моржиха зимой? / в закрытом помещении
2. Кто зашел ее навестить? / бассейн, женщина
3. как встретила Нюрка свою воспитательницу? / на дыбы, обняла
4. Вера Васильевна ушла. / ничего не ела