Яки поневоле»,
ая ненависть»,
Майка Гелприна: «Кочевники поне
«Хармонт. Наши дни», «Чужая нена
«Миротворец 45-го калибра» и др. Самыл
чительным в его творчестве, по мнению с
го писателя, является рассказ «Свеча горе
В этом фантастическом произведении ра
сказывается о далеком будущем челове
ства. Главный герой - учитель литературы,
который любит свой предмет, не представ.
ляет жизни людей без книг, несмотря на то
что в будущем им не нашлось места.
дея для детей сгу
ка
(Род. в 1961 г.)
Читаем и обсуждаем
Прочитайте «по цепочке» начало рассказа (в сокращении). Какие слова и
словосочетания вас удивили?
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую
надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под
тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серь-
езные. У Андрея Петровича ёкнуло сердце, объявление он вывеши-
вал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков.
- Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петро-
вич. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. По-
звольте узнать, каковы условия. «Задаром!» – едва не вырвалось
у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — Когда бы
вы хотели начать?
— Я, собственно... - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, – поспешно добавил Андрей Петро-
вич. - Если вам не понравится, то...
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. — В десять утра
вас устроит? к девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен
до двух.
170
- Устроит, - обрадовался,
- обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес
- Говорите, я запомню.
очь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной ком-
В эту ночь Андрей Пет
Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того
самого дня, как его уволили.
Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда директор ли-
пя детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас
опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы.
Новую работу найти не удалось, литература осталась в счи-
танных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом
прекратил.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу при-
шлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но на-
дёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним - вещи,
А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспо-
минал об этом, – затем настала очередь книг. Древних, толстых,
бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хо-
рошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоев-
ский - две недели. Бунин – полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - са-
мых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми рас-
статься не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский,
Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки,
Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, - засуетился Андрей Петрович. — Присаживай-
тесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- Счего вы посчитаете нужным. Понимаете, меня ничему не
учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех
прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают
почти сотню лет.
- Нигде? - с Максим тихо.
- Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осо-
знаю, что процесс закономерный, литература умерла потому, что
171
