В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители её очень радовались её появлению, и назвали её красивым именем – Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни…
Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми, и сразу после рождения они должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали, изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода, ручка , корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Зингер чувствовала, как её любят родители, как заботятся о ней, и тоже очень гордилась собой. Но, хотя она и считалась достаточно взрослой, умом Зингер особо не отличалась. Весь её мозг заключался в маленьком устройстве, расположенном в деревянном корпусе и называемом челноком, и который время от времени вынимался, что тоже не развитию интеллекта Зингер.
Она любила в свободное время помечтать о своём прекрасном будущем, в котором, несомненно её ждёт достойная партия ( о чём позаботятся родители), и её по-прежнему будут холить и лелеять, стирая пыль с её стана мягкой ветошью и смазывая детали душистым маслом, не перегружая грубой работой…
Но наши мечты в юности редко совпадают с реальностью… Однажды, когда Зингер сладко дремала под своей узорчатой крышкой, её запаковали в большой ящик, и увезли в другой город, не дав попрощаться с родителями. В пути она и не поняла, что происходит, - её коробку грубо трясли, мотали из стороны в сторону, так что у Зингер даже закружилась голова…
- Ах, что происходит? Нельзя ли поосторожнее? Моё сусальное золото! Оно может облететь! Кто возьмёт меня тогда? Мои детали могут помяться, и я не смогу работать!
Наконец Зингер поставили на ровное место и оставили в покое. Она хотела ещё немного подремать, но в это время с неё сняли крышку, и она едва не ослепла от яркого света, - на её родном заводе всегда царил полумрак…
- Ах, что опять такое? Где мои родители? Куда я попала?- заволновалась Зингер. Но люди вокруг стали её хвалить, они гладили стан, заглядывали в корпус, крутили барабан. Потом принесли кусок тонкой ткани, установили иглу… Зингер поняла, что здесь тоже все восхищаются ею вы хотите проверить, как я работаю? Только вас, поосторожнее: мои сусальные узоры… И ручку не дёргайте грубо…
Для Зингер началась новая жизнь у чужих людей. Работать ей пришлось немного больше, чем дома, но всё-таки она любила своё дело, и труд не был ей в тягость. Хозяйка заботилась о ней, накрывала на ночь красивой вышитой салфеткой, вовремя стирала пыль с неё, и смазывала детали душистым маслом. А что ещё надо швейной машинке для счастья? Казалось, все мечты её сбылись и так будет вечно… Не нравилось только Зингер, что ребёнок дёргает её ручку, когда не видит хозяйка…
Однажды всё изменилось, - целую неделю Зингер не снимали с полки и не вытирали с неё пыль. Наконец, хозяйка вспомнила о ней, поставила на стол, протёрла, и села за шитьё. Но шов получался неровным, и с её лица непрерывно стекали слёзы, и капали на иголку…
«-Ах, как же она не осторожна! – вздыхала Зингер, - Мне конечно, жаль её, но так и заржаветь не долго!»…
На другой день пришли какие-то люди и унесли Зингер в другой дом…
Зингер была поражена: она была уверена что таких как она больше нет на свете, но в комнате уже стояли несколько швейных машинок, похожих на неё как близнецы! Только они были её…
- Здравствуйте, сестрички… - робко обратилась к ним Зингер…
- Тоже нашлась сестрица! – зафыркали машинки. – Притащили старуху! Точно мы сами не справляемся с работой! Да знает ли она что-либо о тенденциях и трендах сезона?
Зингер совсем оробела: таких слов она никогда не слышала! Но тут пришли портнихи и уселись за машинки. Та, которой досталась Зингер, прежде чем начать шить, протерла её мягкой ветошью и смазал все детали. Благодарная Зингер в ответ показала всё, на что была Каждый день она старалась от души, но работать приходилось от зари до зари без отдыха, и ткани ей доставались такие грубые, что иголка с трудом пробивала холст.
Время тоже делало своё дело, детали Зингер стали ржаветь, как за ними не ухаживали; сусальное золото с её боков облупилось… А в один, далеко не прекрасный день в комнату доставили прекрасную юную незнакомку. Её тонкий стан покрывала светлая эмаль, и к тому же блондинка была встроена в полированный столик с колёсиками.
В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители её очень радовались её появлению, и назвали её красивым именем – Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни…
Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми, и сразу после рождения они должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали, изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода, ручка , корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Зингер чувствовала, как её любят родители, как заботятся о ней, и тоже очень гордилась собой. Но, хотя она и считалась достаточно взрослой, умом Зингер особо не отличалась. Весь её мозг заключался в маленьком устройстве, расположенном в деревянном корпусе и называемом челноком, и который время от времени вынимался, что тоже не развитию интеллекта Зингер.
Она любила в свободное время помечтать о своём прекрасном будущем, в котором, несомненно её ждёт достойная партия ( о чём позаботятся родители), и её по-прежнему будут холить и лелеять, стирая пыль с её стана мягкой ветошью и смазывая детали душистым маслом, не перегружая грубой работой…
Но наши мечты в юности редко совпадают с реальностью… Однажды, когда Зингер сладко дремала под своей узорчатой крышкой, её запаковали в большой ящик, и увезли в другой город, не дав попрощаться с родителями. В пути она и не поняла, что происходит, - её коробку грубо трясли, мотали из стороны в сторону, так что у Зингер даже закружилась голова…
- Ах, что происходит? Нельзя ли поосторожнее? Моё сусальное золото! Оно может облететь! Кто возьмёт меня тогда? Мои детали могут помяться, и я не смогу работать!
Наконец Зингер поставили на ровное место и оставили в покое. Она хотела ещё немного подремать, но в это время с неё сняли крышку, и она едва не ослепла от яркого света, - на её родном заводе всегда царил полумрак…
- Ах, что опять такое? Где мои родители? Куда я попала?- заволновалась Зингер. Но люди вокруг стали её хвалить, они гладили стан, заглядывали в корпус, крутили барабан. Потом принесли кусок тонкой ткани, установили иглу… Зингер поняла, что здесь тоже все восхищаются ею вы хотите проверить, как я работаю? Только вас, поосторожнее: мои сусальные узоры… И ручку не дёргайте грубо…
Для Зингер началась новая жизнь у чужих людей. Работать ей пришлось немного больше, чем дома, но всё-таки она любила своё дело, и труд не был ей в тягость. Хозяйка заботилась о ней, накрывала на ночь красивой вышитой салфеткой, вовремя стирала пыль с неё, и смазывала детали душистым маслом. А что ещё надо швейной машинке для счастья? Казалось, все мечты её сбылись и так будет вечно… Не нравилось только Зингер, что ребёнок дёргает её ручку, когда не видит хозяйка…
Однажды всё изменилось, - целую неделю Зингер не снимали с полки и не вытирали с неё пыль. Наконец, хозяйка вспомнила о ней, поставила на стол, протёрла, и села за шитьё. Но шов получался неровным, и с её лица непрерывно стекали слёзы, и капали на иголку…
«-Ах, как же она не осторожна! – вздыхала Зингер, - Мне конечно, жаль её, но так и заржаветь не долго!»…
На другой день пришли какие-то люди и унесли Зингер в другой дом…
Зингер была поражена: она была уверена что таких как она больше нет на свете, но в комнате уже стояли несколько швейных машинок, похожих на неё как близнецы! Только они были её…
- Здравствуйте, сестрички… - робко обратилась к ним Зингер…
- Тоже нашлась сестрица! – зафыркали машинки. – Притащили старуху! Точно мы сами не справляемся с работой! Да знает ли она что-либо о тенденциях и трендах сезона?
Зингер совсем оробела: таких слов она никогда не слышала! Но тут пришли портнихи и уселись за машинки. Та, которой досталась Зингер, прежде чем начать шить, протерла её мягкой ветошью и смазал все детали. Благодарная Зингер в ответ показала всё, на что была Каждый день она старалась от души, но работать приходилось от зари до зари без отдыха, и ткани ей доставались такие грубые, что иголка с трудом пробивала холст.
Время тоже делало своё дело, детали Зингер стали ржаветь, как за ними не ухаживали; сусальное золото с её боков облупилось… А в один, далеко не прекрасный день в комнату доставили прекрасную юную незнакомку. Её тонкий стан покрывала светлая эмаль, и к тому же блондинка была встроена в полированный столик с колёсиками.
ответ: я сам нашел)))
В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители её очень радовались её появлению, и назвали её красивым именем – Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни…
Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми, и сразу после рождения они должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали, изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода, ручка , корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Зингер чувствовала, как её любят родители, как заботятся о ней, и тоже очень гордилась собой. Но, хотя она и считалась достаточно взрослой, умом Зингер особо не отличалась. Весь её мозг заключался в маленьком устройстве, расположенном в деревянном корпусе и называемом челноком, и который время от времени вынимался, что тоже не развитию интеллекта Зингер.
Она любила в свободное время помечтать о своём прекрасном будущем, в котором, несомненно её ждёт достойная партия ( о чём позаботятся родители), и её по-прежнему будут холить и лелеять, стирая пыль с её стана мягкой ветошью и смазывая детали душистым маслом, не перегружая грубой работой…
Но наши мечты в юности редко совпадают с реальностью… Однажды, когда Зингер сладко дремала под своей узорчатой крышкой, её запаковали в большой ящик, и увезли в другой город, не дав попрощаться с родителями. В пути она и не поняла, что происходит, - её коробку грубо трясли, мотали из стороны в сторону, так что у Зингер даже закружилась голова…
- Ах, что происходит? Нельзя ли поосторожнее? Моё сусальное золото! Оно может облететь! Кто возьмёт меня тогда? Мои детали могут помяться, и я не смогу работать!
Наконец Зингер поставили на ровное место и оставили в покое. Она хотела ещё немного подремать, но в это время с неё сняли крышку, и она едва не ослепла от яркого света, - на её родном заводе всегда царил полумрак…
- Ах, что опять такое? Где мои родители? Куда я попала?- заволновалась Зингер. Но люди вокруг стали её хвалить, они гладили стан, заглядывали в корпус, крутили барабан. Потом принесли кусок тонкой ткани, установили иглу… Зингер поняла, что здесь тоже все восхищаются ею вы хотите проверить, как я работаю? Только вас, поосторожнее: мои сусальные узоры… И ручку не дёргайте грубо…
Для Зингер началась новая жизнь у чужих людей. Работать ей пришлось немного больше, чем дома, но всё-таки она любила своё дело, и труд не был ей в тягость. Хозяйка заботилась о ней, накрывала на ночь красивой вышитой салфеткой, вовремя стирала пыль с неё, и смазывала детали душистым маслом. А что ещё надо швейной машинке для счастья? Казалось, все мечты её сбылись и так будет вечно… Не нравилось только Зингер, что ребёнок дёргает её ручку, когда не видит хозяйка…
Однажды всё изменилось, - целую неделю Зингер не снимали с полки и не вытирали с неё пыль. Наконец, хозяйка вспомнила о ней, поставила на стол, протёрла, и села за шитьё. Но шов получался неровным, и с её лица непрерывно стекали слёзы, и капали на иголку…
«-Ах, как же она не осторожна! – вздыхала Зингер, - Мне конечно, жаль её, но так и заржаветь не долго!»…
На другой день пришли какие-то люди и унесли Зингер в другой дом…
Зингер была поражена: она была уверена что таких как она больше нет на свете, но в комнате уже стояли несколько швейных машинок, похожих на неё как близнецы! Только они были её…
- Здравствуйте, сестрички… - робко обратилась к ним Зингер…
- Тоже нашлась сестрица! – зафыркали машинки. – Притащили старуху! Точно мы сами не справляемся с работой! Да знает ли она что-либо о тенденциях и трендах сезона?
Зингер совсем оробела: таких слов она никогда не слышала! Но тут пришли портнихи и уселись за машинки. Та, которой досталась Зингер, прежде чем начать шить, протерла её мягкой ветошью и смазал все детали. Благодарная Зингер в ответ показала всё, на что была Каждый день она старалась от души, но работать приходилось от зари до зари без отдыха, и ткани ей доставались такие грубые, что иголка с трудом пробивала холст.
Время тоже делало своё дело, детали Зингер стали ржаветь, как за ними не ухаживали; сусальное золото с её боков облупилось… А в один, далеко не прекрасный день в комнату доставили прекрасную юную незнакомку. Её тонкий стан покрывала светлая эмаль, и к тому же блондинка была встроена в полированный столик с колёсиками.
Подробнее - на -
В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители её очень радовались её появлению, и назвали её красивым именем – Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни…
Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми, и сразу после рождения они должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали, изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода, ручка , корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Зингер чувствовала, как её любят родители, как заботятся о ней, и тоже очень гордилась собой. Но, хотя она и считалась достаточно взрослой, умом Зингер особо не отличалась. Весь её мозг заключался в маленьком устройстве, расположенном в деревянном корпусе и называемом челноком, и который время от времени вынимался, что тоже не развитию интеллекта Зингер.
Она любила в свободное время помечтать о своём прекрасном будущем, в котором, несомненно её ждёт достойная партия ( о чём позаботятся родители), и её по-прежнему будут холить и лелеять, стирая пыль с её стана мягкой ветошью и смазывая детали душистым маслом, не перегружая грубой работой…
Но наши мечты в юности редко совпадают с реальностью… Однажды, когда Зингер сладко дремала под своей узорчатой крышкой, её запаковали в большой ящик, и увезли в другой город, не дав попрощаться с родителями. В пути она и не поняла, что происходит, - её коробку грубо трясли, мотали из стороны в сторону, так что у Зингер даже закружилась голова…
- Ах, что происходит? Нельзя ли поосторожнее? Моё сусальное золото! Оно может облететь! Кто возьмёт меня тогда? Мои детали могут помяться, и я не смогу работать!
Наконец Зингер поставили на ровное место и оставили в покое. Она хотела ещё немного подремать, но в это время с неё сняли крышку, и она едва не ослепла от яркого света, - на её родном заводе всегда царил полумрак…
- Ах, что опять такое? Где мои родители? Куда я попала?- заволновалась Зингер. Но люди вокруг стали её хвалить, они гладили стан, заглядывали в корпус, крутили барабан. Потом принесли кусок тонкой ткани, установили иглу… Зингер поняла, что здесь тоже все восхищаются ею вы хотите проверить, как я работаю? Только вас, поосторожнее: мои сусальные узоры… И ручку не дёргайте грубо…
Для Зингер началась новая жизнь у чужих людей. Работать ей пришлось немного больше, чем дома, но всё-таки она любила своё дело, и труд не был ей в тягость. Хозяйка заботилась о ней, накрывала на ночь красивой вышитой салфеткой, вовремя стирала пыль с неё, и смазывала детали душистым маслом. А что ещё надо швейной машинке для счастья? Казалось, все мечты её сбылись и так будет вечно… Не нравилось только Зингер, что ребёнок дёргает её ручку, когда не видит хозяйка…
Однажды всё изменилось, - целую неделю Зингер не снимали с полки и не вытирали с неё пыль. Наконец, хозяйка вспомнила о ней, поставила на стол, протёрла, и села за шитьё. Но шов получался неровным, и с её лица непрерывно стекали слёзы, и капали на иголку…
«-Ах, как же она не осторожна! – вздыхала Зингер, - Мне конечно, жаль её, но так и заржаветь не долго!»…
На другой день пришли какие-то люди и унесли Зингер в другой дом…
Зингер была поражена: она была уверена что таких как она больше нет на свете, но в комнате уже стояли несколько швейных машинок, похожих на неё как близнецы! Только они были её…
- Здравствуйте, сестрички… - робко обратилась к ним Зингер…
- Тоже нашлась сестрица! – зафыркали машинки. – Притащили старуху! Точно мы сами не справляемся с работой! Да знает ли она что-либо о тенденциях и трендах сезона?
Зингер совсем оробела: таких слов она никогда не слышала! Но тут пришли портнихи и уселись за машинки. Та, которой досталась Зингер, прежде чем начать шить, протерла её мягкой ветошью и смазал все детали. Благодарная Зингер в ответ показала всё, на что была Каждый день она старалась от души, но работать приходилось от зари до зари без отдыха, и ткани ей доставались такие грубые, что иголка с трудом пробивала холст.
Время тоже делало своё дело, детали Зингер стали ржаветь, как за ними не ухаживали; сусальное золото с её боков облупилось… А в один, далеко не прекрасный день в комнату доставили прекрасную юную незнакомку. Её тонкий стан покрывала светлая эмаль, и к тому же блондинка была встроена в полированный столик с колёсиками.