Советскую власть большевики называли самой демократической в мире, поскольку она давала возможность управлять государством представителям широких народных масс. Но противники большевиков утверждали, что Советы не представляют всего народа, что на деле власть захвачена верхушкой лишь одной политической партии. Большевики трактовали Октябрь 1917 г. как углубление революции, как переход от её буржуазно-демократического этапа к социалистическому. Их оппоненты утверждали, что Октябрь — это контрреволюция по отношению к Февралю, который открывал путь для создания демократического государства.
Несправедливо отстранёнными от власти считали себя эсеры, меньшевики и кадеты, входившие в состав правительств Львова и Керенского. Особенно сильным было негодование эсеров, преобладавших во всенародно избранном Учредительном собрании. Не случайно борьбу против большевиков они вели под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!».
На путь войны с большевиками вступали и те, кто лишился своей собственности и привилегированного положения — фабриканты, банкиры, помещики. Многие из них потеряли не только материальные блага, но и свой социальный статус после отмены чинов и титулов. Бросив в массы «антибуржуазный» лозунг «Грабь награбленное!», который привёл к массовым экспропри-ациям (проще говоря, насилию и грабежам), большевики вооружили против себя всех, кто обладал хоть какими-то материальными ценностями.
Заключённый на крайне невыгодных для России условиях мир с Германией также не прибавил популярности Ленину и его партии. Снова, как и летом 1917 г., в адрес большевиков посыпались обвинения в том, что они разрушают Россию, действуя как германские агенты.
Ещё одним фактором разрушения великой страны называли национальную политику РСДРП(б). Провозглашённое новой властью право народов на самоопределение, появление в разных частях страны множества самостоятельных государственных образований воспринималось сторонниками единой России как предательство её интересов.
Недовольство советской властью выражали и те, кто противился её демонстративному разрыву с историческим прошлым, с древними традициями. Особенно болезненной для миллионов людей была антицерковная политика большевиков.
Несправедливо отстранёнными от власти считали себя эсеры, меньшевики и кадеты, входившие в состав правительств Львова и Керенского. Особенно сильным было негодование эсеров, преобладавших во всенародно избранном Учредительном собрании. Не случайно борьбу против большевиков они вели под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!».
На путь войны с большевиками вступали и те, кто лишился своей собственности и привилегированного положения — фабриканты, банкиры, помещики. Многие из них потеряли не только материальные блага, но и свой социальный статус после отмены чинов и титулов. Бросив в массы «антибуржуазный» лозунг «Грабь награбленное!», который привёл к массовым экспропри-ациям (проще говоря, насилию и грабежам), большевики вооружили против себя всех, кто обладал хоть какими-то материальными ценностями.
Заключённый на крайне невыгодных для России условиях мир с Германией также не прибавил популярности Ленину и его партии. Снова, как и летом 1917 г., в адрес большевиков посыпались обвинения в том, что они разрушают Россию, действуя как германские агенты.
Ещё одним фактором разрушения великой страны называли национальную политику РСДРП(б). Провозглашённое новой властью право народов на самоопределение, появление в разных частях страны множества самостоятельных государственных образований воспринималось сторонниками единой России как предательство её интересов.
Недовольство советской властью выражали и те, кто противился её демонстративному разрыву с историческим прошлым, с древними традициями. Особенно болезненной для миллионов людей была антицерковная политика большевиков.