Неизбежным следствием сближения русской литературы с западноевропейской было то, что русская, как менее зрелая, надолго подпала под влияние второй, более выработанной.Тредьяковский оказал поэзии важную услугу теорией тонического стихосложения. Его дело развил и закончил Ломоносов, по справедливости названный "отцом российской словесности", для которой он создал литературный язык и стих своими собственными произведениями в драматическом, эпическом и особенно лирическом (ода) роде, дав образцы и узаконив направление, впоследствии получившее название ложноклассического. Сумароков, первый директор первого постоянного русского театра и создатель его репертуара, прививает русской литературе французскую трагедию и комедию. В своих сатирах он, сообразно с духом времени, обличает пороки, происходящие от невежества, но осмеивает и новомодные недостатки поверхностных поклонников цивилизации. Эти две основные темы продолжали разрабатывать сатирические журналы 1769-1774 годов, необыкновенное развитие которых объясняется тем, что эпоха перелома давала особенно много пищи и для сатиры, и для комедии.В век Екатерины западноевропейское влияние ещё более усилилось. К нам переходят не только модные в Европе литературные формы, но и научно-философские теории. Начинается всеобщее увлечение просветительными идеями французских энциклопедистов. В противоположность утилитарному взгляду на науку петровского времени, при Екатерине говорят уже о важности воспитания в смысле образования нравственного. Последнее направление отразилось и на произведениях одного из талантливейших людей екатерининского царствования Фонвизина. Его комедии проникнуты гуманным духом времени и отмечают, подобно сатирическим журналам, двоякого рода недостатки людей старшего и нового типа, и являются первыми действительно русскими комедиями, написанными в духе яркого реализма. Охватившее всех увлечение блеском царствования нашло выражение в сильных лирических излияниях "певца Екатерины II" - Державина, давшего русской литературе образцы стихотворений действительно поэтических и в некоторых произведениях ставшего выше современной ему литературы народностью мотивов. Херасков старается пополнить недостаток в русской литературе искусственного эпоса своей тяжеловесной "Россиадой", но общество, желающее "жить и жить давать другим", с большим удовольствием читает "Душеньку" Богдановича, шутливый тон и приятные картины которой более соответствуют вкусам времени. В критической атмосфере эпохи зарождается и басня Хемницера, положившая у нас твёрдое основание развитию этого литературного рода. Всё чаще слышатся требования более национального содержания литературных произведений. Княжнин пытается ещё продолжать в русском театре направление Сумарокова, но так как его произведения, несмотря на более совершенную форму, не в русских нравах, - принуждён отступить перед успехом мещанских драм, жалостных комедий Лукина с национальным содержанием и таких пьес из простонародного быта, как комическая опера "Мельник" Аблесимова. Правда, последние ещё нередко сбиваются на слащавый тон идиллических картин во французском вкусе, но к концу XVIII столетия ложноклассическая изысканность начинает терять свой кредит. Одни снисходительно обращают свой взор на презренную прежде "чернь", другие (Чулков) приступают к собиранию народных песен. А в некоторых умах укореняется мнение о несправедливости крепостного права, нашедшее яркое выражение в "Путешествии" Радищева. Модное прежде вольтерьянство и злоупотребление материализмом и скептицизмом вызывают реакцию в виде развития масонства и оппозицию в лице группы людей с Новиковым во главе, которые, преследуя просветительные и филантропические цели развитию книгопечатания и книготорговли в интересах не только образованных классов, но и масс. Во второй половине царствования Екатерины II выступил на литературном поприще Карамзин, сделавший своими произведениями более удачную попытку сближения литературной речи с разговорной. Воспитанный на языке екатерининских сатирических журналов, Карамзин популяризировал своими произведениями этот язык и внёс в литературу новое направление, получившее название сентиментализма, представлявшее шаг вперёд по сравнению с ложноклассицизмом уже по одному тому, что в повестях Карамзина изображалась обыденная жизнь, а не только геройские подвиги царей и придворных. Правда, под рукой Карамзина и его последователей произведения, рисующие обыденную жизнь, а в особенности крестьянскую, получили характер не реального изображения, а фантастического. В конце царствования Екатерины II, а в особенности Павла I, заметен упадок литературы, выразившийся в прекращении почти всех периодических изданий.
Восста́ние Спартака́ (лат. Bellum Spartacium или лат. Tertium Bellum Servile, «Третья война с рабами») — величайшее в древности[1][2] и третье по счёту (после первого и второго Сицилийских восстаний) восстание рабов. Последнее восстание рабов в Римской республике датируется обычно 74 (или 73)—71 гг. до н. э.[3] Восстание Спартака было единственным восстанием рабов, представлявшим прямую угрозу центральной Италии. Окончательно подавлено в основном благодаря военным усилиям полководца Марка Лициния Красса. В последующие годы оно продолжало оказывать косвенное воздействие на политику Рима.
Между 73 и 71 годами до н. э. группа беглых рабов — первоначально небольшая, примерно из 78 беглых гладиаторов — переросла в сообщество из более чем 120 тыс.[4] мужчин, женщин и детей, относительно безнаказанно перемещавшихся по Италии под руководством нескольких лидеров, в том числе знаменитого гладиатора Спартака. Бое взрослые мужчины из этой группы составляли удивительно эффективный вооружённый отряд, который неоднократно показывал, что может противостоять римской военной мощи, как в виде местных патрулей и милиции, так и в виде подготовленных римских легионов под консульским командованием. Плутарх описывал действия рабов как попытку сбежать от своих хозяев и уйти через Галлию, в то время как Аппиан и Флор изображали восстание как гражданскую войну, в которой рабы вели кампанию по захвату самого Рима.
Растущая тревога Римского сената по поводу продолжения военных успехов армии Спартака, а также грабежи в римских городах и сельской местности в конечном итоге привели к тому, что республика пустила в ход армию из восьми легионов под жёстким, но эффективным руководством Марка Лициния Красса. Война закончилась в 71 году до н. э., когда армия Спартака, отступая после долгих и кровопролитных боёв перед легионами Красса, Помпея и Лукулла, была полностью уничтожена, оказав при этом ожесточённое сопротивление.
В противоположность утилитарному взгляду на науку петровского времени, при Екатерине говорят уже о важности воспитания в смысле образования нравственного. Последнее направление отразилось и на произведениях одного из талантливейших людей екатерининского царствования Фонвизина. Его комедии проникнуты гуманным духом времени и отмечают, подобно сатирическим журналам, двоякого рода недостатки людей старшего и нового типа, и являются первыми действительно русскими комедиями, написанными в духе яркого реализма. Охватившее всех увлечение блеском царствования нашло выражение в сильных лирических излияниях "певца Екатерины II" - Державина, давшего русской литературе образцы стихотворений действительно поэтических и в некоторых произведениях ставшего выше современной ему литературы народностью мотивов. Херасков старается пополнить недостаток в русской литературе искусственного эпоса своей тяжеловесной "Россиадой", но общество, желающее "жить и жить давать другим", с большим удовольствием читает "Душеньку" Богдановича, шутливый тон и приятные картины которой более соответствуют вкусам времени. В критической атмосфере эпохи зарождается и басня Хемницера, положившая у нас твёрдое основание развитию этого литературного рода.
Всё чаще слышатся требования более национального содержания литературных произведений. Княжнин пытается ещё продолжать в русском театре направление Сумарокова, но так как его произведения, несмотря на более совершенную форму, не в русских нравах, - принуждён отступить перед успехом мещанских драм, жалостных комедий Лукина с национальным содержанием и таких пьес из простонародного быта, как комическая опера "Мельник" Аблесимова. Правда, последние ещё нередко сбиваются на слащавый тон идиллических картин во французском вкусе, но к концу XVIII столетия ложноклассическая изысканность начинает терять свой кредит. Одни снисходительно обращают свой взор на презренную прежде "чернь", другие (Чулков) приступают к собиранию народных песен. А в некоторых умах укореняется мнение о несправедливости крепостного права, нашедшее яркое выражение в "Путешествии" Радищева.
Модное прежде вольтерьянство и злоупотребление материализмом и скептицизмом вызывают реакцию в виде развития масонства и оппозицию в лице группы людей с Новиковым во главе, которые, преследуя просветительные и филантропические цели развитию книгопечатания и книготорговли в интересах не только образованных классов, но и масс.
Во второй половине царствования Екатерины II выступил на литературном поприще Карамзин, сделавший своими произведениями более удачную попытку сближения литературной речи с разговорной. Воспитанный на языке екатерининских сатирических журналов, Карамзин популяризировал своими произведениями этот язык и внёс в литературу новое направление, получившее название сентиментализма, представлявшее шаг вперёд по сравнению с ложноклассицизмом уже по одному тому, что в повестях Карамзина изображалась обыденная жизнь, а не только геройские подвиги царей и придворных. Правда, под рукой Карамзина и его последователей произведения, рисующие обыденную жизнь, а в особенности крестьянскую, получили характер не реального изображения, а фантастического.
В конце царствования Екатерины II, а в особенности Павла I, заметен упадок литературы, выразившийся в прекращении почти всех периодических изданий.
Восста́ние Спартака́ (лат. Bellum Spartacium или лат. Tertium Bellum Servile, «Третья война с рабами») — величайшее в древности[1][2] и третье по счёту (после первого и второго Сицилийских восстаний) восстание рабов. Последнее восстание рабов в Римской республике датируется обычно 74 (или 73)—71 гг. до н. э.[3] Восстание Спартака было единственным восстанием рабов, представлявшим прямую угрозу центральной Италии. Окончательно подавлено в основном благодаря военным усилиям полководца Марка Лициния Красса. В последующие годы оно продолжало оказывать косвенное воздействие на политику Рима.
Между 73 и 71 годами до н. э. группа беглых рабов — первоначально небольшая, примерно из 78 беглых гладиаторов — переросла в сообщество из более чем 120 тыс.[4] мужчин, женщин и детей, относительно безнаказанно перемещавшихся по Италии под руководством нескольких лидеров, в том числе знаменитого гладиатора Спартака. Бое взрослые мужчины из этой группы составляли удивительно эффективный вооружённый отряд, который неоднократно показывал, что может противостоять римской военной мощи, как в виде местных патрулей и милиции, так и в виде подготовленных римских легионов под консульским командованием. Плутарх описывал действия рабов как попытку сбежать от своих хозяев и уйти через Галлию, в то время как Аппиан и Флор изображали восстание как гражданскую войну, в которой рабы вели кампанию по захвату самого Рима.
Растущая тревога Римского сената по поводу продолжения военных успехов армии Спартака, а также грабежи в римских городах и сельской местности в конечном итоге привели к тому, что республика пустила в ход армию из восьми легионов под жёстким, но эффективным руководством Марка Лициния Красса. Война закончилась в 71 году до н. э., когда армия Спартака, отступая после долгих и кровопролитных боёв перед легионами Красса, Помпея и Лукулла, была полностью уничтожена, оказав при этом ожесточённое сопротивление.
Объяснение:
Подробнее - на -
Объяснение: