Если в 1914 году российский народ встретил войну невероятным патриотическим подъёмом, когда всюду слышны были лозунги "Да здравствует Россия и Славянство!", когда везде видны были русские и сербские национальные флаги, люди разных взглядов, сплотившись вокруг своего Государя, громогласно распевали на улицах "Боже, Царя храни!", а сама война сразу получила название Второй Отечественной, то к 1916 году, в соответствии с принятой на данный момент официальной историографией, народ от войны "устал" и во многом жаждал её завершения — сказались месяцы окопной войны, трудности военного времени, "снарядный голод", "Великое отступление" русских армий, невиданные масштабы военных действий и деятельность врагов внутренних — в том числе предателей-большевиков, разлагавших русскую армию и призывавших к поражению Императорской России "во благо революции" и к перерастанию "войны империалистической в войну гражданскую".
Если в 1914 году российский народ встретил войну невероятным патриотическим подъёмом, когда всюду слышны были лозунги "Да здравствует Россия и Славянство!", когда везде видны были русские и сербские национальные флаги, люди разных взглядов, сплотившись вокруг своего Государя, громогласно распевали на улицах "Боже, Царя храни!", а сама война сразу получила название Второй Отечественной, то к 1916 году, в соответствии с принятой на данный момент официальной историографией, народ от войны "устал" и во многом жаждал её завершения — сказались месяцы окопной войны, трудности военного времени, "снарядный голод", "Великое отступление" русских армий, невиданные масштабы военных действий и деятельность врагов внутренних — в том числе предателей-большевиков, разлагавших русскую армию и призывавших к поражению Императорской России "во благо революции" и к перерастанию "войны империалистической в войну гражданскую".