Федору удивительно везло на хороших людей. Его покровителем стал известный меценат граф Павел Сергеевич Строганов, купивший одну из вааламских картин начинающего художника. Он стал приглашать Федора в свои имения в Харьковской и Тамбовской губерниях, где освобожденный от забот о хлебе насущном живописец мог самозабвенно отдаваться творчеству. Немаловажно, что у Строганова он мог общаться с элитой российского общества, впитывая светский лоск и манеры поведения. Друзья художники даже иногда в шутку называли его «графом», хотя чаще величали «гениальным мальчиком».
Репин в книге «Далекое близкое». Позднее Крамской скажет о Васильеве, что он внес в русский пейзаж то, чего ему недоставало: поэзию при натуральном исполнении. «Чудо-мальчиком» называл Васильева, считавший себя его учеником Илья Репин.
Федору удивительно везло на хороших людей. Его покровителем стал известный меценат граф Павел Сергеевич Строганов, купивший одну из вааламских картин начинающего художника. Он стал приглашать Федора в свои имения в Харьковской и Тамбовской губерниях, где освобожденный от забот о хлебе насущном живописец мог самозабвенно отдаваться творчеству. Немаловажно, что у Строганова он мог общаться с элитой российского общества, впитывая светский лоск и манеры поведения. Друзья художники даже иногда в шутку называли его «графом», хотя чаще величали «гениальным мальчиком».
Объяснение:
Репин в книге «Далекое близкое». Позднее Крамской скажет о Васильеве, что он внес в русский пейзаж то, чего ему недоставало: поэзию при натуральном исполнении. «Чудо-мальчиком» называл Васильева, считавший себя его учеником Илья Репин.