Человек и Власть (пракультурная основа). История и современность знают немало случаев, когда какая-либо власть, в том числе власть государства, зиждится исключительно на вооруженном насилии и страхе перед насилием. Эти случаи, вероятно, представляют интерес для политологии, но для культурологии любопытнее ситуации, когда, в удержании власти, насилие не играет первостепенной роли. На чем же, в этих ситуациях, держится государственная власть? На наш взгляд, тут мы имеем дело с двумя пракультурными стремлениями — с глубоко сидящими в человеке желанием отождествления, «расширения» самости и с желанием превосходства. Чтобы человек отождествлял себя с государством, существуют разные мотивы и В западных странах этому реальные выборы — от полицейского начальника до главы исполнительной власти и высших законодательных институтов, а также воспитание в духе исторически сложившихся национальных ценностей. Видимо, большое значение имеет обеспечение государством прав и свобод граждан. В СССР отождествление с государством происходило, во-первых, благодаря ритуализованному участию «представителей народа» в принятии важных решений (система советов), а также благодаря организуемым сверху по разным поводам многочисленным собраниям. Во-вторых, постоянно внушалось, что советское государство отражает интересы подавляющего большинства населения, опекает его, что это «государство рабочих и крестьян» (в первые десятилетия). Однако реального отождествления с государством вряд ли бы удалось достигнуть, — а большинство населения и в самом деле, как нам думается, не отделяло себя от государства, — не удалось бы достигнуть, если бы люди не стремились к превосходству, — над другими людьми, над природой, в умении и знаниях, в физической силе, над другими народами, социальными слоями и т. д. Удовлетворение чувства превосходства западному человеку по большей части дается завоеванием первенства в той или иной деятельности (учебе, работе, карьере, богатстве, таланте и т. п.), но истинно «советский человек» наивысшим достижением считал приобщение к государственно-партийной власти: одни добивались такого приобщения прямым путем — занимая соответствующие должности или путем официального признания их заслуг и успехов, другие имели возможность приобщиться, попросту уверовав в свою связь с государством через любовь к его вождям, преданность ему через согласие с его официальной идеологией, его политикой и делами, даже через выборы (опускание нетронутого бюллетеня в урну чем-то сродни жертвоприношению, которое когда-то сопровождало вхождение в сообщество). Человек, отождествлявший себя с государством, полагал, что в самом деле достиг превеликого превосходства, так как наивысшая сила и мудрость, вековечная жизнь виделась ему именно в государстве: своей приверженностью государству, мифокультурным слиянием с ним он обретал не только ту самую властную силу и мудрость, но и что-то вроде бессмертия. Перефразируя Маяковского: сильнее и чище нельзя причаститься великому чувству по имени власть. Впрочем, всякое верование далеко не всегда прочно, увы, подвержено сомнениям, взлетам и падениям. И в последние десятилетия советской эпохи верования «советского человека» в родственную связь с государством, как и вера в его добродетели, преимущества над «капиталистическим миром» все более слабели. Итак, отождествляясь с государством, человек реализует не только естественную для него установку на «расширение» самости, но, главное, благодаря такому отождествлению человек осознает себя на некой высоте, присваивая прерогативы власти, пусть даже иллюзорно. Когда во главе государства стоит харизматическая персона, вождь, притяжение государства еще сильнее привлекает людей раствориться в нем. Об отождествлении с вождем уже немало сказано социальными психологами, этот феномен, в частности, исследовал З. Фрейд. Отождествление с вождем, не лишенным для кого-то обаяния, происходит неизмеримо быстрее и проще, нежели отождествление с государственными структурами, — что очевидно. В результате обожающий вождя самый заурядный индивид видит в себе какое-то его отображение, и приобщается государству в еще большей степени. Впрочем, тут нужно учитывать, что приобретенное рядовым индивидом чувство превосходства нисколько не противоречит его покорности, повелениям того же вождя и олицетворяемого им государства: слуга классического типа отождествляет себя с господином, но не полностью, а ощущая себя его дополнением, и потому готов беспрекословно повиноваться, как, скажем, подчиняется человеку его рука или нога. Вообще, чем меньше реальных возможностей самореализации, тем сильнее у людей желание припасть к стопам власти. Аналочные, но более сложные, механизмы, по-видимому, действуют и в религиозной сфере.
1. Что представляли собой поселения крестьян? Как выглядели жилища крестьян и бояр?
Кретьяне жили в деревнях. Деревни состояли из дворов, каждый двор – это изба, в которой жили, и целый ряд хозяйственных построек. Распологались дворы иногда в беспорядке, а иногда вытягивались вдоль дороги, когда деревня строилась возле неё.
Крестьяне жили в небольших избах, иногда уходящих немного в землю (полуземлянках). Их стены были сложены из брёвен (срубная конструкция), а крышы покрывались соломой. Топились избы печами-каменками без дымоходных труб, то есть эти печи наполняли избу дымом, который выходил через окна или отверстие в крыше. Двери и окна были небольшими, чтобы не выпускать много тепла. Закрывались окна деревянными заслонками или затягивались бычьим пузырём.
Хоромы бояр состояли из множества теремов, которые содиняли переходы и галереи, часто они были двухэтажными. Внутри было гораздо больше утвари, возможно, стены расписывались. Но складывались стены из таких же брёвен по принципу сруба.
2. Опишите одежду людей IX–XIII вв.
В основном одежда восточных славян состояла из рубахи (у женщин длинной, которая становилась платьем), портков (штанов) и лаптей, люди побогаче носили на ногах кожанные поршни или башмаки. В холодное время года всё это подолнялось шапками, рукавицами, кожухами, суконными свитками. Так одевались и крестьяне, и бояре, и князья, но у более богатых людей одежда делалась из более дорогих материалов и лучше украшалась.
3. Чем отличалась крестьянская еда от пищи богатых людей?
Крестьяне ели в основном хлеб, овощи, травы (включая крапиву), грибы, ягоды, дополняли всё это мёдом и рыбой.
Знать ела гораздо больше мяса, кроме того, получала некоторые заморские вина и другие продукты из-за границы.
4. Какими видами транспорта пользовались наши предки?
Единственным двигателем была лошадь. Лошадей запрягали в повозки летом и в сани зимой, порой ездили верхом.
Но дорог через леса и болота в то время было не много, потому основным транспортом оставались челны. На них плавали по многочисленным рекам и ручьям.
5. Перечислите вооружение и военные приемы восточнославянских воинов.
У всех воинов был щит – его делали из дерева, потому он был доступен. Другое оружие стоило дороже. Самые богатые дружинники носили шлемы, кольчуги, были вооружены мечами, реже – булавами. Воины победнее использовали топоры или даже копья – чем меньше металла, тем дешевле было оружие. По этой же причине ополченцы и не носили доспехов, старались достать рубаху потолще. Некоторые воины использовали луки, но для этого требовались особые навыки, которые были не у всех.
Порой войска княжеств лавиной обрушивались на врага, но широко использовали также засады, порой с завалами дорог, ловушками, обманные манёвры и др.
6. Как проводили свободное время наши предки в период Высокого средневековья?
В то время любили музыку (часто пение без музыкальных инструментов, хотя и их использовали широко), а также танцы (начиная с хороводов).
Богачам были также доступны настольные игры, включая привезённые из-за моря шахматы. Также любимым занятием знати была охота, но это не развлечение. Охота развивала силу и ловкость, то есть готовила к войне. Кроме того, она являлась для знати главным источником мяса.
7*. Составьте рассказ об одном дне из жизни князя, дружинника, боярина, купца, ремесленника или земледельца-общинника.
Обычный зимний день крестьянина начинался поздно – солнце всходило поздно, а жечь лучины было незачем. Семья вставал, не торопясь.
Взрослые кормили и доили скотину (ту, что оставили на зиму – большую часть забивали осенью). Но в целом работы было не много.
Хозяин дома и старшие сыновья чинили то, что сломалось летом, вырезали из дерева утварь, посуду и многое другое. Женщины готовили. У восточных славян гораздо больше интересных и сложных рецептов, чем в Западной Европе именно потому, что долгой зимой больше, фактически, нечего было делать.
Проходил день лениво, немного даже сонно. Зимой люди как бы отсыпались за лето, когда работать приходилось много и напряжённо.
На наш взгляд, тут мы имеем дело с двумя пракультурными стремлениями — с глубоко сидящими в человеке желанием отождествления, «расширения» самости и с желанием превосходства. Чтобы человек отождествлял себя с государством, существуют разные мотивы и В западных странах этому реальные выборы — от полицейского начальника до главы исполнительной власти и высших законодательных институтов, а также воспитание в духе исторически сложившихся национальных ценностей. Видимо, большое значение имеет обеспечение государством прав и свобод граждан. В СССР отождествление с государством происходило, во-первых, благодаря ритуализованному участию «представителей народа» в принятии важных решений (система советов), а также благодаря организуемым сверху по разным поводам многочисленным собраниям. Во-вторых, постоянно внушалось, что советское государство отражает интересы подавляющего большинства населения, опекает его, что это «государство рабочих и крестьян» (в первые десятилетия).
Однако реального отождествления с государством вряд ли бы удалось достигнуть, — а большинство населения и в самом деле, как нам думается, не отделяло себя от государства, — не удалось бы достигнуть, если бы люди не стремились к превосходству, — над другими людьми, над природой, в умении и знаниях, в физической силе, над другими народами, социальными слоями и т. д. Удовлетворение чувства превосходства западному человеку по большей части дается завоеванием первенства в той или иной деятельности (учебе, работе, карьере, богатстве, таланте и т. п.), но истинно «советский человек» наивысшим достижением считал приобщение к государственно-партийной власти: одни добивались такого приобщения прямым путем — занимая соответствующие должности или путем официального признания их заслуг и успехов, другие имели возможность приобщиться, попросту уверовав в свою связь с государством через любовь к его вождям, преданность ему через согласие с его официальной идеологией, его политикой и делами, даже через выборы (опускание нетронутого бюллетеня в урну чем-то сродни жертвоприношению, которое когда-то сопровождало вхождение в сообщество). Человек, отождествлявший себя с государством, полагал, что в самом деле достиг превеликого превосходства, так как наивысшая сила и мудрость, вековечная жизнь виделась ему именно в государстве: своей приверженностью государству, мифокультурным слиянием с ним он обретал не только ту самую властную силу и мудрость, но и что-то вроде бессмертия. Перефразируя Маяковского: сильнее и чище нельзя причаститься великому чувству по имени власть. Впрочем, всякое верование далеко не всегда прочно, увы, подвержено сомнениям, взлетам и падениям. И в последние десятилетия советской эпохи верования «советского человека» в родственную связь с государством, как и вера в его добродетели, преимущества над «капиталистическим миром» все более слабели.
Итак, отождествляясь с государством, человек реализует не только естественную для него установку на «расширение» самости, но, главное, благодаря такому отождествлению человек осознает себя на некой высоте, присваивая прерогативы власти, пусть даже иллюзорно. Когда во главе государства стоит харизматическая персона, вождь, притяжение государства еще сильнее привлекает людей раствориться в нем. Об отождествлении с вождем уже немало сказано социальными психологами, этот феномен, в частности, исследовал З. Фрейд. Отождествление с вождем, не лишенным для кого-то обаяния, происходит неизмеримо быстрее и проще, нежели отождествление с государственными структурами, — что очевидно. В результате обожающий вождя самый заурядный индивид видит в себе какое-то его отображение, и приобщается государству в еще большей степени. Впрочем, тут нужно учитывать, что приобретенное рядовым индивидом чувство превосходства нисколько не противоречит его покорности, повелениям того же вождя и олицетворяемого им государства: слуга классического типа отождествляет себя с господином, но не полностью, а ощущая себя его дополнением, и потому готов беспрекословно повиноваться, как, скажем, подчиняется человеку его рука или нога.
Вообще, чем меньше реальных возможностей самореализации, тем сильнее у людей желание припасть к стопам власти. Аналочные, но более сложные, механизмы, по-видимому, действуют и в религиозной сфере.
1. Что представляли собой поселения крестьян? Как выглядели жилища крестьян и бояр?
Кретьяне жили в деревнях. Деревни состояли из дворов, каждый двор – это изба, в которой жили, и целый ряд хозяйственных построек. Распологались дворы иногда в беспорядке, а иногда вытягивались вдоль дороги, когда деревня строилась возле неё.
Крестьяне жили в небольших избах, иногда уходящих немного в землю (полуземлянках). Их стены были сложены из брёвен (срубная конструкция), а крышы покрывались соломой. Топились избы печами-каменками без дымоходных труб, то есть эти печи наполняли избу дымом, который выходил через окна или отверстие в крыше. Двери и окна были небольшими, чтобы не выпускать много тепла. Закрывались окна деревянными заслонками или затягивались бычьим пузырём.
Хоромы бояр состояли из множества теремов, которые содиняли переходы и галереи, часто они были двухэтажными. Внутри было гораздо больше утвари, возможно, стены расписывались. Но складывались стены из таких же брёвен по принципу сруба.
2. Опишите одежду людей IX–XIII вв.
В основном одежда восточных славян состояла из рубахи (у женщин длинной, которая становилась платьем), портков (штанов) и лаптей, люди побогаче носили на ногах кожанные поршни или башмаки. В холодное время года всё это подолнялось шапками, рукавицами, кожухами, суконными свитками. Так одевались и крестьяне, и бояре, и князья, но у более богатых людей одежда делалась из более дорогих материалов и лучше украшалась.
3. Чем отличалась крестьянская еда от пищи богатых людей?
Крестьяне ели в основном хлеб, овощи, травы (включая крапиву), грибы, ягоды, дополняли всё это мёдом и рыбой.
Знать ела гораздо больше мяса, кроме того, получала некоторые заморские вина и другие продукты из-за границы.
4. Какими видами транспорта пользовались наши предки?
Единственным двигателем была лошадь. Лошадей запрягали в повозки летом и в сани зимой, порой ездили верхом.
Но дорог через леса и болота в то время было не много, потому основным транспортом оставались челны. На них плавали по многочисленным рекам и ручьям.
5. Перечислите вооружение и военные приемы восточнославянских воинов.
У всех воинов был щит – его делали из дерева, потому он был доступен. Другое оружие стоило дороже. Самые богатые дружинники носили шлемы, кольчуги, были вооружены мечами, реже – булавами. Воины победнее использовали топоры или даже копья – чем меньше металла, тем дешевле было оружие. По этой же причине ополченцы и не носили доспехов, старались достать рубаху потолще. Некоторые воины использовали луки, но для этого требовались особые навыки, которые были не у всех.
Порой войска княжеств лавиной обрушивались на врага, но широко использовали также засады, порой с завалами дорог, ловушками, обманные манёвры и др.
6. Как проводили свободное время наши предки в период Высокого средневековья?
В то время любили музыку (часто пение без музыкальных инструментов, хотя и их использовали широко), а также танцы (начиная с хороводов).
Богачам были также доступны настольные игры, включая привезённые из-за моря шахматы. Также любимым занятием знати была охота, но это не развлечение. Охота развивала силу и ловкость, то есть готовила к войне. Кроме того, она являлась для знати главным источником мяса.
7*. Составьте рассказ об одном дне из жизни князя, дружинника, боярина, купца, ремесленника или земледельца-общинника.
Обычный зимний день крестьянина начинался поздно – солнце всходило поздно, а жечь лучины было незачем. Семья вставал, не торопясь.
Взрослые кормили и доили скотину (ту, что оставили на зиму – большую часть забивали осенью). Но в целом работы было не много.
Хозяин дома и старшие сыновья чинили то, что сломалось летом, вырезали из дерева утварь, посуду и многое другое. Женщины готовили. У восточных славян гораздо больше интересных и сложных рецептов, чем в Западной Европе именно потому, что долгой зимой больше, фактически, нечего было делать.
Проходил день лениво, немного даже сонно. Зимой люди как бы отсыпались за лето, когда работать приходилось много и напряжённо.