Особая миссия есть у каждой страны. Нет второстепенных стран. Никарагуа, например, маленькое, но необходимое государство, выполняющее свою предначертанную роль. Россию нужно рассматривать как д у х п л а н е т ы. И кашляет она, и больна, и дизентерия у неё от множества иностранных валют и распродажи своего богатства. Заболеваний много, но страна не похожа на смертельно больную потому, что голова её всё ещё светла и она не в лихорадке. Лишь бы мозг не загнил, а остальное выдюжит. Роль России – в духовном возрождении планеты. Именно из неё пустят корни доброта и истинное человеколюбие. Не грош поведёт жизнь, а разум, благоразумие. Люди будут воспитываться в правильном мире и нести мир другим. Только нужно встать, стряхнуть дремоту, а голова светла. Мозг России – край голубых озёр. Там сосредоточена большая часть оставшейся духовности, чем в других областях России. И место благодатное по природе своей. Кроме того, сокровищница духовности – вся Сибирь.
В основу кочевого образа жизни легло скотоводство, в поисках новых пастбищ люди переселялись на многие километры от основного места жительства. Кочевое скотоводство было преобладающим образом жизни в степях Внутренней Азии на протяжении большей части ее истории. Хотя нередко наблюдатели извне незаслуженно отзывались о нем, как о примитивной форме экономической организации, в действительности, это была усложненная специализация по использованию степных ресурсов. Тем не менее, этот образ жизни был настолько чуждым для окружающих оседлых цивилизаций, что непонимание и неверное истолкование были неизбежны. История номадов и их связи с окружающими регионами основывались на том, что сами кочевники принимали как не требующее доказательств свои циклы движения, требования животноводства, экономические ограничения и основную политическую организацию [3].
Термин «пасторальный номадизм» (кочевое скотоводство - прим. отв. ред.) обычно используется для обозначения формы подвижного скотоводства, при которой семьи мигрируют со своими стадами с одного сезонного пастбища на другое в годовом цикле. Наиболее характерное культурное свойство этого экономического при состоит в том, что общества кочевников-скотоводов при к требованиям подвижности и потребностям своего скота. Понятия «номадизм», «кочевничество», «скотоводство» и «культура» семантически различны. Существуют скотоводы, которые не являются кочевниками (такие, как современные фермеры- животноводы, и кочевые группы, которые не пасут скот, - например, охотники). Существуют также сообщества, в которых подвижные формы скотоводства представляют единственную экономическую специализацию, в которой отдельные пастухи или ковбои нанимаются, чтобы смотреть за животными (как случилось в Западной Европе или Австралии с разведением овец и в Америках с крупным рогатым скотом). Когда разведение скота является профессиональным занятием, твердо внедренным в культуру оседлых народов, отдельное общество скотоводов никогда не существует[4].
Особая миссия есть у каждой страны. Нет второстепенных стран. Никарагуа, например, маленькое, но необходимое государство, выполняющее свою предначертанную роль.
Россию нужно рассматривать как д у х п л а н е т ы. И кашляет она, и больна, и дизентерия у неё от множества иностранных валют и распродажи своего богатства. Заболеваний много, но страна не похожа на смертельно больную потому, что голова её всё ещё светла и она не в лихорадке. Лишь бы мозг не загнил, а остальное выдюжит.
Роль России – в духовном возрождении планеты. Именно из неё пустят корни доброта и истинное человеколюбие. Не грош поведёт жизнь, а разум, благоразумие. Люди будут воспитываться в правильном мире и нести мир другим. Только нужно встать, стряхнуть дремоту, а голова светла.
Мозг России – край голубых озёр. Там сосредоточена большая часть оставшейся духовности, чем в других областях России. И место благодатное по природе своей.
Кроме того, сокровищница духовности – вся Сибирь.
В основу кочевого образа жизни легло скотоводство, в поисках новых пастбищ люди переселялись на многие километры от основного места жительства. Кочевое скотоводство было преобладающим образом жизни в степях Внутренней Азии на протяжении большей части ее истории. Хотя нередко наблюдатели извне незаслуженно отзывались о нем, как о примитивной форме экономической организации, в действительности, это была усложненная специализация по использованию степных ресурсов. Тем не менее, этот образ жизни был настолько чуждым для окружающих оседлых цивилизаций, что непонимание и неверное истолкование были неизбежны. История номадов и их связи с окружающими регионами основывались на том, что сами кочевники принимали как не требующее доказательств свои циклы движения, требования животноводства, экономические ограничения и основную политическую организацию [3].
Термин «пасторальный номадизм» (кочевое скотоводство - прим. отв. ред.) обычно используется для обозначения формы подвижного скотоводства, при которой семьи мигрируют со своими стадами с одного сезонного пастбища на другое в годовом цикле. Наиболее характерное культурное свойство этого экономического при состоит в том, что общества кочевников-скотоводов при к требованиям подвижности и потребностям своего скота. Понятия «номадизм», «кочевничество», «скотоводство» и «культура» семантически различны. Существуют скотоводы, которые не являются кочевниками (такие, как современные фермеры- животноводы, и кочевые группы, которые не пасут скот, - например, охотники). Существуют также сообщества, в которых подвижные формы скотоводства представляют единственную экономическую специализацию, в которой отдельные пастухи или ковбои нанимаются, чтобы смотреть за животными (как случилось в Западной Европе или Австралии с разведением овец и в Америках с крупным рогатым скотом). Когда разведение скота является профессиональным занятием, твердо внедренным в культуру оседлых народов, отдельное общество скотоводов никогда не существует[4].