Задание № 5. Выбрать верный ответ из списка. Излагая свои взгляды по воросам политического устройства страны они подчеркивали нереальность алашской автономии: - Партия Уш жуз;
- Большевики;
- Советы;
- Центральный комитет РСФСР;
- Совет Народных комиссаров
Происхождение эфталитов точно не установлено. Язык их малоизвестен. Историки (Массон В. М.) предполагают, что эфталиты относились к среднеазиатским племенам восточноиранской языковой группы, с определённой примесью тюркских этнических элементов.
В конце V - начале VI вв. эфталиты образовали одно государство в Индии, другое - на восточной и юго-восточной территории Средней Азии, Восточного Туркестана и большей части Афганистана. Ядром этого второго государства стала Бактрия (Тохаристан). Отсюда эфталиты вели завоевание северной территории Средней Азии, а на западе начались их военные столкновения с правящими в древнем Иране Сасанидами (иранский царь Пероз погиб в результате этого в 484 г.).
Эфталитское государство в Средней Азии – это конфедерация множества полунезависимых владений со своими наследственными династиями под верховной властью царя. Каждое владение выпускало свою серебряную или медную монету.
Сначала эфталиты были кочевниками, но с захватом городов перешли к оседлому образу жизни. Эфталитское общество имело чёткую имущественную дифференциацию.
В период эфталитского владычества многие города Средней Азии подверглись разгрому и опустошению. В то же время материалы археологических раскопок позволяют сделать вывод о том, что с VI в. здесь начинает формироваться новая городская культура.
Характеризуя экономическое развитие эфталитского государства, следует отметить развитие ремесла и земледелия. В частности, было развито гончарное ремесло, обработка металла, изготовление орудий труда, оружия, украшений. Из бронзы делали зеркала, производили цветное стекло.
Сельское хозяйство базировалось на поливном земледелии. Выращивались рис, горох, маш, пшеница, ячмень, хлопок, персики, яблоки, черешня, урюк, бахчевые и др. В районах оседлого земледелия начали формироваться предпосылки перехода к феодализму.
Внутренние торговые связи, по сравнению с Кушанской империей, стали более ограниченными. Но сохранялась торговля с Китаем, благодаря функционированию Великого Шёлкового пути. Из Средней Азии в Китай экспортировались изделия из цветного стекла, драгоценных и полудрагоценных, камней. Из Китая в Среднюю Азию ввозился шёлк, предметы туалета. Определённые контакты были установлены с Византией. Процветали торговые колонии согдийских купцов на трассах Великого Шёлкового пути, в частности, в Восточном Туркестане. Согдийцы осуществляли посреднические торговые функции и обслуживание проходящих через их колонии караванов.
В эфталитском государстве, особенно в областях с исконно местным населением, была развита и культура. В частности, существовало несколько видов письменности: согдийская, бактрийская, брахми и др. Государственной письменностью была бактрийская (на греческом алфавите).
Религия у самих эфталитов была языческой (культ огня, почитание Солнца), а в подчинённых областях Средней Азии, как и раньше, исповедывались буддизм, зороастризм, манихейство, христианство.
Эфталитское государство просуществовало до середины VI в. Во второй половине VI в. тюркоязычные племена народов Алтая, Семиречья и Центральной Азии, объединившись, образовали мощное госу
Объяснение:
Колониализм не пользуется доброй репутацией. Более того, в самих странах Востока, равно как и во многом поддерживавшей их в этом марксистской историографии, до сравнительно недавнего времени было принято едва ли неоднозначно считать, что колониализм – это зло. Еще недавно всерьез разрабатывались концепции, исходившие из того, что, если бы не колониальное вмешательство держав, принесшее столько несчастий народам Востока, они бы достигли на сегодня много большего. Сейчас от столь прямолинейных позиций специалисты в основном отходят. Но предубеждение к капиталистической колонизации остается. И, надо сказать, далеко не безосновательное.
Прежде всего колониализм, особенно ранний, был отмечен не только жестокостями, начиная с работорговли, но и беззастенчивой ставкой на разграбление природных богатств Востока и эксплуатацию дешевого труда его населения. И далеко не случайно именно там, где это проявлялось дольше всего и к тому же в весьма неблаговидной форме, уже на рубеже нашего века сложилось нечто вроде комплекса вины колонизаторов (воззвание Девентера «Долг чести» в голландской Индии). Черным пятном на совести европейцев навсегда останется африканская работорговля. Да и рассуждения англичан на тему о том, сколь тяжело «бремя белого человека», взятое ими на себя в Индии, – тоже в конечном счете лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре: каждому из английских колонизаторов было хорошо известно, что никто никогда не просил их брать на себя столь тяжелое для них «бремя». Словом, колониализм приукрашивать не приходится.
Другое дело – проблема исторической роли колониализма. Об этом стоит сказать особо. Дело в том, что современные арабы или индийцы, не говоря уже об африканцах, имеют немалый счет именно к колониализму, с ненавистью говорят о его наследии, гневно обличают проявление неоколониалистских тенденций и в то же время, как правило, весьма спокойно относятся к зверствам Чингис-хана или Тамерлана, к бесчеловечности африканских вождей, продававших за ружья и спирт в рабство своих пленников и даже соплеменников. Почему так? Дело объясняется достаточно просто. На войне как на войне: одни завоевывают, другие от этого терпят урон. Все понятно и само собой разумеется, как понятно и то, что правители распоряжаются жизнью своих подданных. Иное дело – чужие, европейцы, появляющиеся на Востоке со своими непонятными для его жителей нормами, иными принципами и целями. Это не просто враг, а бедствие, грозящее разрушить все, чем люди живы, на чем стоят. И неудивительно, что традиционная структура Востока всегда сопротивлялась колониализму, мобилизуя для этого все свои силы. Отсюда и неиссякаемая ненависть к нему, не просто дожившая до наших дней, но и время от времени набирающая силу и проявляющаяся в мощных взрывах наподобие иранского.
Академический анализ не может пройти мимо подобного явления. Но исследователь не должен идти на поводу у него и, руководствуясь какой-либо политической, идеологической или публицистической злободневностью, искажать истину. Истина же состоит в том, что колониализм отнюдь не может быть однозначно охарактеризован лишь как зло. И дело не только в том, чтобы сбалансировать саму формулу: колониальный капитал жестокими методами эксплуатировал Восток, грабил его ресурсы, но, взламывая традиционную структуру тем самым развитию колоний. Речь не только о взвешенности оценки, хотя это само по себе уже достаточно важно, ибо позволяет избежать односторонности и прямолинейности и восстановить реальное положение дел, что важно для любого непредвзятого исследования. Перед нами всемирно-исторического значения феномен, который нуждается в объективном анализе прежде всего потому, что без этого многое останется непонятным и необъясненным и по-прежнему будет оцениваться и решаться сквозь призму идейно-политических лозунгов, обычно отнюдь не содействующих постижению истины.
Оставляя в стороне значение колониализма для самой Европы, для развития в ней капитализма (имеется в виду первоначальное накопление; стоит, однако, оговориться, что роль ресурсов колониального Востока в этом в отечественной марксистской историографии обычно преувеличивалась), обратим преимущественное внимание на то, что колониализм и затем колониальный капитал во всех его модификациях сыграли решающую роль внешнего фактора, мощного импульса извне, не просто пробудившего традиционную структуру Востока, но и придавшего ей новый ритм поступательного развития. Без такого импульса традиционная структура по-прежнему развивалась бы в привычном ей русле при скромной роли контролируемого рынка и ограниченной в правах и возможностях частной собственности. И это касается абсолютно всего Востока, включая и Японию. Вот почему важность внешнего импульса можно сопоставить по значимости с ролью оплодотворения живого. организма: это было условие sine qua поп для последующего развития, для рождения нового качества.