Анализ 4 эпизода в произведении лермантого мцыри старик! я слышал много раз, что ты меня от смерти зачем? .. угрюм и одинок, грозой оторванный листок, я вырос в сумрачных стенах душой дитя, судьбой монах. я никому не мог сказать священных слов "отец" и "мать". конечно, ты хотел, старик, чтоб я в обители отвык от этих сладостных имен, - напрасно: звук их был рожден со мной. и видел у других отчизну, дом, друзей, родных, а у себя не находил не только милых душ - могил! тогда, пустых не тратя слез, в душе я клятву произнес: хотя на миг когда-нибудь мою пылающую грудь прижать с тоской к груди другой, хоть незнакомой, но родной. увы! теперь мечтанья те погибли в полной красоте, и я как жил, в земле чужой умру рабом и сиротой.
Надо сказать, что корсиканский земледелец, не желая брать на себя труд унавоживать свое поле, выжигает часть леса: не его забота, если огонь распространится дальше, чем это нужно; что бы там ни было, он уверен, что получит хороший урожай на земле, удобренной золой сожженных деревьев. Если вы убили человека, бегите в маки Порто-Веккьо, и вы проживете там в безопасности, имея при себе доброе оружье, порох и пули; не забудьте прихватить с собой коричневый плащ с капюшоном – он заменит вам и одеяло и подстилку. Когда в 18… году я посетил Корсику[3], дом Маттео Фальконе находился в полумиле от этого маки. Маттео Фальконе был довольно богатый человек по тамошним местам; он жил честно, то есть ничего не делая, на доходы от своих многочисленных стад, которые пастухи-кочевники пасли в горах, перегоняя с места на место уже несколько часов, как они ушли; маленький Фортунато спокойно лежал на самом солнцепеке и, глядя на голубые горы, думал, что в будущее воскресенье он пойдет обедать в город к своему дяде caporale, как вдруг его размышления были прерваны ружейным выстрелом.