Л.Н.Толстой «Война и мир». Обстановка в доме Ростовых – радушие и гостеприимство, теплота взаимоотношений и такт. А это так часто необходимо человеку – чувствовать, что есть место, где тебя любят и ждут, где ты отдыхаешь сердцем и душой.В.Г.Распутин «Прощание с Матерой» – живущие на Матере старики понимают, что такое родина. Они связывают это понятие с памятью, совестью, верой. Затопив остров, люди лишают этих стариков корней, связи с с домом.А.С.Пушкин «Зимнее утро», «Осень». Пушкин стремился донести до сознания читателей, что возможны новые отношения человека с природой. Природа преодолеть повседневность. Обнаруживая элементы красоты и поэзии в пейзаже, мы начинаем испытывать светлые чувства: радость, нежность, любовь, спокойствие, умиротворение.М.Ю.Лермонтов «Родина». Навоевавшись на Кавказе, Лермонтов понял, насколько он любит родину. Он рисует русскую деревню печальной, но выделяет главную ее черту – гостеприимность. В ней любой путник найдет ночлег. Лермонтов принимает Россию такой, какая она есть.
В 6 строчек никак не уйдет. Поэт Евгений Баратынский был современником Пушкина и поддерживал с ним дружеские отношения. В то время среди литераторов было принято рассматривать свои таланты сквозь призму божественного начала. Это означает, умение красиво рифмовать слова и привносить в стихи тайный смысл поэты приписывали не себе, а высшей силе. Ее олицетворением чаще всего являлась Муза – богиня вдохновения, которая и вкладывала в уста поэта нужные слова.В своем творчестве литераторы 19 века нередко обращались к ней и пытались наделить Музу человеческими чертами характера. Поэтому неслучайно, что тот же Пушкин в качестве вдохновительниц своего творчества выбирал обычных женщин, восторгаясь ими и посвящая возлюбленным стихи. Евгений Баратынский не был в этом отношении исключением, однако в 1829 году он попытался все же воссоздать образ своей вдохновительницы и пришел к выводу, что у посторонних эта капризная особа вряд ли вызовет восхищение. Муза Баратынского лишена внешней привлекательности, и поэт признается: «Не ослеплен я музою моей». Он отдает себе отчет, что внешняя привлекательность не является для него источником вдохновения, о чем нередко заявляют другие поэты. Та, что подпитывает талант автора, не может претендовать на звание прекрасной женщины, поэтому «юноши, узрев ее, за нею влюбленною толпой не побегут». Вдохновительница Баратынского также лишена природной грации и умения преподать себя в выгодном свете, на ней не увидишь модных шляпок и платьев, она не умеет приманивать в себе окружающих «игрою глаз, блестящим разговором». Поэт отмечает, что его муза лишена каких-либо талантов и дарований, она проста и безыскусна, что должно вызывать у посторонних людей если и не равнодушие, то некое разочарование.В то же время поэт отмечает, что «поражен бывает мельком свет ее лица необщим выраженьем, ее речей спокойной простотой». Это – объективная оценка не только мифической музы, но и собственного творчества, которую дает Баратынский. Он понимает, что по мастерству и таланту не может сравниться с тем же Пушкиным, поэтому не ищет для себя громкой славы и не стремиться стать модным поэтом. Максимум, на что он рассчитывает, так это на то, что читатель почтит его стихи «небрежной похвалой».
Поэт Евгений Баратынский был современником Пушкина и поддерживал с ним дружеские отношения. В то время среди литераторов было принято рассматривать свои таланты сквозь призму божественного начала. Это означает, умение красиво рифмовать слова и привносить в стихи тайный смысл поэты приписывали не себе, а высшей силе. Ее олицетворением чаще всего являлась Муза – богиня вдохновения, которая и вкладывала в уста поэта нужные слова.В своем творчестве литераторы 19 века нередко обращались к ней и пытались наделить Музу человеческими чертами характера. Поэтому неслучайно, что тот же Пушкин в качестве вдохновительниц своего творчества выбирал обычных женщин, восторгаясь ими и посвящая возлюбленным стихи. Евгений Баратынский не был в этом отношении исключением, однако в 1829 году он попытался все же воссоздать образ своей вдохновительницы и пришел к выводу, что у посторонних эта капризная особа вряд ли вызовет восхищение. Муза Баратынского лишена внешней привлекательности, и поэт признается: «Не ослеплен я музою моей». Он отдает себе отчет, что внешняя привлекательность не является для него источником вдохновения, о чем нередко заявляют другие поэты. Та, что подпитывает талант автора, не может претендовать на звание прекрасной женщины, поэтому «юноши, узрев ее, за нею влюбленною толпой не побегут». Вдохновительница Баратынского также лишена природной грации и умения преподать себя в выгодном свете, на ней не увидишь модных шляпок и платьев, она не умеет приманивать в себе окружающих «игрою глаз, блестящим разговором». Поэт отмечает, что его муза лишена каких-либо талантов и дарований, она проста и безыскусна, что должно вызывать у посторонних людей если и не равнодушие, то некое разочарование.В то же время поэт отмечает, что «поражен бывает мельком свет ее лица необщим выраженьем, ее речей спокойной простотой». Это – объективная оценка не только мифической музы, но и собственного творчества, которую дает Баратынский. Он понимает, что по мастерству и таланту не может сравниться с тем же Пушкиным, поэтому не ищет для себя громкой славы и не стремиться стать модным поэтом. Максимум, на что он рассчитывает, так это на то, что читатель почтит его стихи «небрежной похвалой».