До завтра нужно сочинение в поэме мертвые души по теме 1) «смех сквозь слезы» 2)смысл названия поэмы мертвые души 3)россия и народ в поэме мертвые души выберите любую,только не из интернета
Название поэмы Гоголя “Мертвые души” многозначно. Несомненно влияние на поэму “Божественной комедии” Данте. Название “Мертвые души” идейно перекликается с названием первой части поэмы Данте — “Ад”.
С “мертвыми душами” связан сам сюжет произведения: Чичиков скупает “души” умерших крестьян, чтобы, оформив купчую, заложить купленных крестьян уже как живых в опекунский совет и получить за них кругленькую сумму.
С понятием “мертвая душа” связана социальная направленность произведения. Затея Чичикова обычна и фантастична одновременно. Обычна потому, что покупка крестьян была повседневным делом, а фантастична, поскольку продаются и покупаются те, от кого, по словам Чичикова, “остался один не осязаемый чувствами звук”. Никто не возмущен этой сделкой, наиболее недоверчивые лишь слегка удивлены. “Никогда еще не случалось продавать... покойников. Живых-то бы я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сто рублей каждую”, — говорит Коробочка. В реальной действительности человек становится товаром, где бумага подменяет людей.
Постепенно изменяется и содержание понятия “мертвая душа”. Абакум Дыров, Степан Пробка, каретник Михей и другие умершие крестьяне, купленные Чичиковым, не воспринимаются как “мертвые души”: они показаны как люди яркие, самобытные, талантливые. Это нельзя отнести к их хозяевам, которые и оказываются “мертвыми душами” в подлинном смысле этого слова.
Но “мертвые души” — не только помещики и чиновники: это “безответно мертвые обыватели”, страшные “неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыней сердца”. В Манилова и Собакевича может превратиться любой человек, если “ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому” разрастется в нем, заставляя его “позабыть великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое”. “Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане”. Не случайно портрет каждого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а “углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: “А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?” Таким образом, название поэмы оказывается очень емким и многоплановым.
Для “идеального” мира душа бессмертна, ибо она — воплощение божественного начала в человеке. А в мире “реальном” вполне может быть “мертвая душа”, потому что для обывателей душа только то, что отличает живого человека от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались, что у него “была точно душа”, лишь когда он стал “одно только бездушное тело”. Этот мир безумен — он забыл о душе, он бездуховен. Только с понимания этой причины может начаться возрождение России, возвращение утраченных идеалов, духовности, души. В этом мире не может быть Плюшкина, Собакевича, Ноздрева, Коробочки. В нем есть души — бессмертные человеческие души. И поэтому этот мир нельзя воссоздать эпически. Духовный мир описывает другой род литературы — лирика. Именно поэтому Гоголь определяет жанр своего произведения как лиро-эпический, назвав “Мертвые души” поэмой.
Название поэмы Гоголя “Мертвые души” многозначно. Несомненно влияние на поэму “Божественной комедии” Данте. Название “Мертвые души” идейно перекликается с названием первой части поэмы Данте — “Ад”.
С “мертвыми душами” связан сам сюжет произведения: Чичиков скупает “души” умерших крестьян, чтобы, оформив купчую, заложить купленных крестьян уже как живых в опекунский совет и получить за них кругленькую сумму.
С понятием “мертвая душа” связана социальная направленность произведения. Затея Чичикова обычна и фантастична одновременно. Обычна потому, что покупка крестьян была повседневным делом, а фантастична, поскольку продаются и покупаются те, от кого, по словам Чичикова, “остался один не осязаемый чувствами звук”. Никто не возмущен этой сделкой, наиболее недоверчивые лишь слегка удивлены. “Никогда еще не случалось продавать... покойников. Живых-то бы я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сто рублей каждую”, — говорит Коробочка. В реальной действительности человек становится товаром, где бумага подменяет людей.
Постепенно изменяется и содержание понятия “мертвая душа”. Абакум Дыров, Степан Пробка, каретник Михей и другие умершие крестьяне, купленные Чичиковым, не воспринимаются как “мертвые души”: они показаны как люди яркие, самобытные, талантливые. Это нельзя отнести к их хозяевам, которые и оказываются “мертвыми душами” в подлинном смысле этого слова.
Но “мертвые души” — не только помещики и чиновники: это “безответно мертвые обыватели”, страшные “неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыней сердца”. В Манилова и Собакевича может превратиться любой человек, если “ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому” разрастется в нем, заставляя его “позабыть великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое”. “Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане”. Не случайно портрет каждого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а “углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: “А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?” Таким образом, название поэмы оказывается очень емким и многоплановым.
Для “идеального” мира душа бессмертна, ибо она — воплощение божественного начала в человеке. А в мире “реальном” вполне может быть “мертвая душа”, потому что для обывателей душа только то, что отличает живого человека от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались, что у него “была точно душа”, лишь когда он стал “одно только бездушное тело”. Этот мир безумен — он забыл о душе, он бездуховен. Только с понимания этой причины может начаться возрождение России, возвращение утраченных идеалов, духовности, души. В этом мире не может быть Плюшкина, Собакевича, Ноздрева, Коробочки. В нем есть души — бессмертные человеческие души. И поэтому этот мир нельзя воссоздать эпически. Духовный мир описывает другой род литературы — лирика. Именно поэтому Гоголь определяет жанр своего произведения как лиро-эпический, назвав “Мертвые души” поэмой.