Княгиня трубецкая. поэма в двух частях (1826) зимней ночью 1826 г. княгиня екатерина трубецкая отправляется вслед за мужем-декабристом в сибирь. старый граф, отец екатерины ивановны, со слезами стелет медвежью полость в возок, который должен навсегда увезти из дому его дочь. княгиня мысленно прощается не только с семьей, но и с родным петербургом, который любила больше всех виденных ею городов, в котором счастливо прошла ее молодость. после ареста мужа петербург стал для нее роковым городом. несмотря на то что на каждой станции княгиня щедро награждает ямскую челядь, путь до тюмени занимает двадцать дней. по дороге она вспоминает детство, беспечную юность, в отцовском доме, на которые съезжался весь модный свет. эти воспоминания сменяются картинами свадебного путешествия по италии, прогулок и бесед с любимым мужем. дорожные впечатления составляют тяжелый контраст с ее счастливыми воспоминаниями: наяву княгиня видит царство нищих и рабов. в сибири на триста верст попадается один убогий городок, жители которого сидят по домам из-за страшного мороза. «зачем, проклятая страна, нашел тебя » — в отчаянии думает трубецкая. она понимает, что обречена закончить свои дни в сибири, и вспоминает события, предшествовавшие ее путешествию: восстание декабристов, свидание с арестованным мужем. ужас леденит ей сердце, когда она слышит пронзительный стон голодного волка, рев ветра по берегам енисея, надрывную песню инородца, и понимает, что может не доехать до цели. однако после двух месяцев пути, расставшись с захворавшим спутником, трубецкая все же прибывает в иркутск. иркутский губернатор, у которого она просит лошадей до нерчинска, лицемерно уверяет ее в совершенной своей преданности, вспоминает отца княгини, под началом которого служил семь лет. он уговаривает княги- ню вернуться, взывая к ее дочерним чувствам, — та отказывается, напоминая о святости долга. губернатор пугает трубецкую ужасами сибири, где «люди редки без клейма, и те душой черствы». он объясняет, что ей придется жить не вместе с мужем, а в общей казарме, среди каторжников, — но княгиня повторяет, что хочет разделить все ужасы жизни мужа и умереть рядом с ним. губернатор требует, чтобы княгиня подписала отреченье от всех своих прав, — та без раздумий соглашается оказаться в положении нищей простолюдинки. неделю продержав трубецкую в нерчинске, губернатор заявляет, что не может дать ей лошадей: она должна следовать далее пешим этапом, с конвоем, вместе с каторжниками. но, услышав ее ответ: «иду! мне все » — старый генерал со слезами отказывается более тиранить княгиню. он уверяет, что делал это по личному приказу царя, и приказывает запрягать лошадей. княгиня м. н. волконская. бабушкины записки (1826 — 1827) желая оставить внукам воспоминания о своей жизни, старая княгиня мария николаевна волконская пишет своей жизни. родилась она под киевом, в тихом имении отца, героя войны с наполеоном генерала раевского. маша была любимицей семьи, училась всему, что нужно было юной дворянке, а после уроков беззаботно пела в саду. старый генерал раевский писал воспоминания, читал журналы и задавал , на которые съезжались бывшие его соратники. царицею всегда была маша — голубоглазая, черноволосая красавица с густым румянцем и гордой поступью. девушка легко пленяла сердца гусаров и улан, стоявших с полками близ имения раевских, но никто из них не трогал ее сердца. едва маше исполнилось восемнадцать лет, отец подыскал ей жениха — героя войны 1812 года, раненного под лейпцигом, любимого государем генерала сергея волконского. девушку смущало то, что жених был много ее старше и она совсем его не знала. но отец стро- го сказал: «ты будешь с ним счастлива! » — и она не посмела возражать. свадьба состоялась через две недели. маша нечасто видела мужа после свадьбы: он беспрестанно был в служебных разъездах, и даже из одессы, куда наконец-то отправился отдохнуть с беременной женой, князь волконский неожиданно вынужден был отвезти машу к отцу. отъезд
"ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ. ПОВЕСТИ, ИЗДАННЫЕ ПАСИЧНИКОМ РУДЫМ ПАНЬКОМ. ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ. " Читатели наши, конечно, помнят впечатление, произведенное над ними появлением "Вечеров на хуторе": все обрадовались этому живому описанию племени, поющего и пляшущего, этим свежим картинам малороссийской природы, этой веселости, простодушной и вместе лукавой. Как изумились мы русской книге, которая заставляла нас смеяться, мы, не смеявшиеся со времен Фонвизина! Мы так были благодарны молодому автору, что охотно простили ему неровность и неправильность его слога, бессвязность и неправдоподобие некоторых рассказов, предоставя сии недостатки на поживу критики. Автор оправдал таковое снисхождение. Он с тех пор непрестанно развивался и совершенствовался. Он издал "Арабески", где находится его "Невский проспект", самое полное из его произведений. Вслед за тем явился и "Миргород", где с жадностию все прочли и "Старосветских помещиков", эту шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления, и "Тараса Бульбу", коего начало достойно Вальтер-Скотта. Г. Гоголь идет еще вперед. Желаем и надеемся иметь часто случай говорить о нем в нашем журнале *.
