Многие до сих пор не могут понять почему Грибоедов свою пьесу "Горе от ума" назвал комедией. Ведь как это обычно бывает, в конце комедий всегда некоторый юмор и веселье и человек, завершивший чтение комедии пребывает в приподнятом настроении и излучает "позитив". Но как мы знаем "комедия" Грибоедова завершилась как-то уже не очень весело, даже наоборот комедия завершилась печально. Как вы наверное помните главный герой Чацкий испытывает сплошные неудачи, хотя и называется положительным позитивным героем. Он в конце концов теряет свою любимую, его все объявляют сумасшедшим и он просто вынужден уехать из столицы. "Горе от ума" конечно всем при таких обстоятельствах не кажется комедией, а наоборот это глубочайшая драма. Но если вы самым тщательным образом проанализируете мысль автора, то поймете, что "Горе от ума" - это самая настоящая комедия, которая только может случиться.
«Давно привыкли говорить, — писал Гончаров, — что нет движения, то есть нет действия в пьесе. Как нет движения? Есть — живое, непрерывное, от первого появления Чацкого на сцене до последнего его слова: „Карету мне, карету!“... Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какой-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому „мильону терзаний“, под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась вся комедия... Чацкого роль — роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, то есть в безнадежности успеха... Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей... Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого — и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела — будет ли то новая идея, шаг в науке, в политике, в войне — ни группировались люди, им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета „учиться, на старших глядя“, с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к „свободной жизни“ вперед и вперед — с другой»
