Как Набоков и Байрон скитаться, ничего никогда не бояться и всегда надо всем насмехаться — вот каким я хотел быть тогда. Да и нынче хочу иногда. Но всё больше страшит меня грубость, и почти не смешит меня глупость, и напрасно поют поезда — я уже не сбегу никуда. Ибо годы и столетья, и сумел навсегда присмиреть я. И вконец я уже приручился, наконец, презирать разучился. Бойкий критик был, видимо, прав, старым Ленским меня обозвав.
ничего никогда не бояться
и всегда надо всем насмехаться —
вот каким я хотел быть тогда.
Да и нынче хочу иногда.
Но всё больше страшит меня
грубость,
и почти не смешит меня глупость,
и напрасно поют поезда —
я уже не сбегу никуда.
Ибо годы и столетья,
и сумел навсегда присмиреть я.
И вконец я уже приручился,
наконец, презирать разучился.
Бойкий критик был, видимо, прав,
старым Ленским меня обозвав.