может быть, никто из живущих в москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели — куда глаза глядят — по лугам и рощам, по холмам и равнинам. всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни монастыря. стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран российской империи и наделяют алчную москву хлебом. на другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются воробьевы горы. на левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село коломенское с высоким дворцом своим.
в некотором царстве, в некотором государстве жил-был иван-царевич. долго жил, не тужил, да только услышал он про чудо-рыбу. сказывают, будто рыба эта такая огромная, что умещается на ней целая деревня. интересно стало ивану-царевичу, простился он с матушкой и батюшкой, сел на доброго коня, да и отправился в путь. долго ли, коротко ли скакал иван, да прискакал он к самому синему морю. море расстилается перед ним вдаль, гладкое прегладкое, как волшебное зеркальце, которое у василисы премудрой есть. залюбовался иван, да только чудо-рыбы не видно было. опечалился царевич, думал, обманули его, хотел было назад повернуть, да увидел мужичка. окликнул его иван-царевич, да и спрашивает: ”так и так, дескать, есть ли тут рыба огромная, на которой деревня есть целая? ” а мужичок отвечает: “бывает тут такая, вот только сейчас рыба в бескрайний океан ушла – кормиться. вишь, море спокойно. а вот забурлит синее море, поднимутся волны, знай – плывёт огромная рыба”. послушался иван-царевич и стал ждать. ждал он, ждал, да только рыба не показывается никак. опечалился царевич, думал, обманул его мужичок, только уходить собрался, как вдруг забурлило море синее, поднялись волны могучие – быстро, как вихрь плывёт чудо-рыба. успокоилось море, улеглись волны – приплыла рыба на своё место. как увидел иван-царевич чудо-рыбу, чуть с коня не упал. огромна та рыба, так огромна, что на ней целая деревня есть. и храм, и поля, и дома. вон на поляне красны девицы хоровод водят, по дороге телега едет, на хвосте чудо-рыбы горы высокие, а на плавнике лес дремучий. подивился иван-царевич, да и поехал домой. долго ли, коротко ли ехал, да только встречали его матушка с батюшкой, слушали его, да дивились чудо-рыбе.
ответ:
объяснение:
может быть, никто из живущих в москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели — куда глаза глядят — по лугам и рощам, по холмам и равнинам. всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни монастыря. стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран российской империи и наделяют алчную москву хлебом. на другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются воробьевы горы. на левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село коломенское с высоким дворцом своим.
ответ:
объяснение:
в некотором царстве, в некотором государстве жил-был иван-царевич. долго жил, не тужил, да только услышал он про чудо-рыбу. сказывают, будто рыба эта такая огромная, что умещается на ней целая деревня. интересно стало ивану-царевичу, простился он с матушкой и батюшкой, сел на доброго коня, да и отправился в путь. долго ли, коротко ли скакал иван, да прискакал он к самому синему морю. море расстилается перед ним вдаль, гладкое прегладкое, как волшебное зеркальце, которое у василисы премудрой есть. залюбовался иван, да только чудо-рыбы не видно было. опечалился царевич, думал, обманули его, хотел было назад повернуть, да увидел мужичка. окликнул его иван-царевич, да и спрашивает: ”так и так, дескать, есть ли тут рыба огромная, на которой деревня есть целая? ” а мужичок отвечает: “бывает тут такая, вот только сейчас рыба в бескрайний океан ушла – кормиться. вишь, море спокойно. а вот забурлит синее море, поднимутся волны, знай – плывёт огромная рыба”. послушался иван-царевич и стал ждать. ждал он, ждал, да только рыба не показывается никак. опечалился царевич, думал, обманул его мужичок, только уходить собрался, как вдруг забурлило море синее, поднялись волны могучие – быстро, как вихрь плывёт чудо-рыба. успокоилось море, улеглись волны – приплыла рыба на своё место. как увидел иван-царевич чудо-рыбу, чуть с коня не упал. огромна та рыба, так огромна, что на ней целая деревня есть. и храм, и поля, и дома. вон на поляне красны девицы хоровод водят, по дороге телега едет, на хвосте чудо-рыбы горы высокие, а на плавнике лес дремучий. подивился иван-царевич, да и поехал домой. долго ли, коротко ли ехал, да только встречали его матушка с батюшкой, слушали его, да дивились чудо-рыбе.
подробнее - на -