Когда говорят о князе Олеге, одном из первых древнерусских князей, в памяти невольно всплывают пушкинские строки «Как ныне сбирается вещий Олег…», знакомые всем со школьной скамьи. «Песнь о вещем Олеге», в основе которой лежал сюжет, почерпнутый поэтом из «Истории» Η. М. Карамзина, отражает один из хрестоматийных рассказов Повести временных лет — историю предсказания и самой смерти князя от любимого коня, вернее, от змеи, выползшей из конского черепа. Другой легендарный сюжет — взятие столицы тогдашнего восточнохристианского мира, Константинополя, с кораблей на колёсах, идущих по суше под парусами, известен, быть может, меньше, но и он отразился в истории русской культуры — подобная сцена показана в замечательном советском фильме «Илья Муромец», созданном А. Л. Птушко. Наконец, ещё один хрестоматийный сюжет — это прибивание Олегом своего щита над воротами Царьграда (как называли Константинополь на Руси) в знак победы. Всё это яркие образы летописного рассказа.
Иными словами, Олег — первый древнерусский князь и вообще первый русский правитель, от которого сохранились красочные легенды, передававшиеся из уст в уста. Ничего подобного не осталось от его предшественника Рюрика, которому посвящено, по сути, только одно сугубо книжное предание — знаменитый рассказ о призвании варягов. Ни деяния Рюрика, ни обстоятельства его смерти не были сохранены на страницах летописи. Жизнь же Олега вполне складывается в настоящее биографическое сказание, состоящее из запоминающихся эпизодов разных этапов его пути. Сказание устное, но включённое в летописный текст. Более того, Олег — один из немногих правителей языческого периода древнерусской истории, предания о которых сохранились и за пределами Руси, а точнее в Скандинавии. Это подчёркивает масштаб деятельности князя и его широкую известность в «международном» смысле — в среде викингов, объединявших своими походами и торговлей почти весь европейский континент.
Когда говорят о князе Олеге, одном из первых древнерусских князей, в памяти невольно всплывают пушкинские строки «Как ныне сбирается вещий Олег…», знакомые всем со школьной скамьи. «Песнь о вещем Олеге», в основе которой лежал сюжет, почерпнутый поэтом из «Истории» Η. М. Карамзина, отражает один из хрестоматийных рассказов Повести временных лет — историю предсказания и самой смерти князя от любимого коня, вернее, от змеи, выползшей из конского черепа. Другой легендарный сюжет — взятие столицы тогдашнего восточнохристианского мира, Константинополя, с кораблей на колёсах, идущих по суше под парусами, известен, быть может, меньше, но и он отразился в истории русской культуры — подобная сцена показана в замечательном советском фильме «Илья Муромец», созданном А. Л. Птушко. Наконец, ещё один хрестоматийный сюжет — это прибивание Олегом своего щита над воротами Царьграда (как называли Константинополь на Руси) в знак победы. Всё это яркие образы летописного рассказа.
Иными словами, Олег — первый древнерусский князь и вообще первый русский правитель, от которого сохранились красочные легенды, передававшиеся из уст в уста. Ничего подобного не осталось от его предшественника Рюрика, которому посвящено, по сути, только одно сугубо книжное предание — знаменитый рассказ о призвании варягов. Ни деяния Рюрика, ни обстоятельства его смерти не были сохранены на страницах летописи. Жизнь же Олега вполне складывается в настоящее биографическое сказание, состоящее из запоминающихся эпизодов разных этапов его пути. Сказание устное, но включённое в летописный текст. Более того, Олег — один из немногих правителей языческого периода древнерусской истории, предания о которых сохранились и за пределами Руси, а точнее в Скандинавии. Это подчёркивает масштаб деятельности князя и его широкую известность в «международном» смысле — в среде викингов, объединявших своими походами и торговлей почти весь европейский континент.