Лет сорок тому назад, в С.-Петербурге на Васильевском Острове, в Первой линии, жил-был содержатель мужского пансиона, который еще до сих пор, вероятно, у многих остался в свежей памяти, хотя дом, где пансион тот помещался, давно уже уступил место другому, нисколько не похожему на прежний. В то время Петербург наш уже славился в целой Европе своею красотой, хотя и далеко еще не был таким, каков теперь. Тогда на проспектах Васильевского Острова не было веселых тенистых аллей: деревянные подмостки, часто из гнилых досок сколоченные, заступали место нынешних прекрасных тротуаров. Исаакиевский мост, узкий в то время и неровный, совсем иной представлял вид, нежели как теперь; да и самая площадь Исаакиевская вовсе не такова была. Тогда монумент Петра Великого от Исаакиевской площади отделен был канавою; Адмиралтейство не было обсажено деревьями, манеж Конногвардейский не украшал площади прекрасным нынешним фасадом, - одним словом, Петербург тогдашний не то был, что теперешний. Города перед людьми имеют, между прочим, то преимущество, что они иногда с летами становятся красивее... Впрочем, не о том теперь идет дело. В другой раз и при другом случае я, может быть, поговорю с вами пространнее о переменах, происшедших в Петербурге в течение моего века, теперь же обратимся опять к пансиону, который лет сорок тому назад находился на Васильевском Острове, в Первой линии.
Алексей Иванович Швабрин. В нем чтение сентиментальных романов и трудов французских просветителей воспитало лишь беспринципность и показной патриотизм. Сосланный, очевидно, за дуэль, не имея никаких шансов на возвращение в Петербург, он примыкает к восстанию, видя в нем лишь возможность перемен и повышения по службе, а главное – сохранение жизни. Швабрин презирает народ, ненавидит и боится Пугачева. Все его помыслы и действия лишь о нем самом; он эгоист. Когда все защищают крепость и, уступив в сражении, отказываются признать в Пугачеве императора, он с готовностью переходит на его сторону. Его подлость и низость проявляются и в отношениях с Машей Мироновой и с Гриневым. Швабрин не смог покорить сердце Марьи Ивановны и, став комендантом, пытался силой заставить ее выйти за него замуж. Не имея другой возможности отомстить Гриневу, Швабрин опускается до такой низости, что при допросе клевещет на Гринева.
