Пик вымок до последней шерстинки. Пришлось вылизать всего себя язычком. После этого шерстка скоро высохла, и он согрелся. Ему хотелось есть. Но выйти из-под куста он боялся: с реки доносились резкие крики чаек. Голодная смерть больше не грозит Пику: он уже научился находить себе пищу. Но как ему одному было от всех врагов? Мыши всегда живут большими стаями: так легче защищаться от нападения. Кто-нибудь да заметит приближающегося врага, свистнет, и все спрячутся. А Пик был один. Ему надо было скорей отыскать других мышей и пристать к ним. И Пик отправился на розыски. Где только мог, он старался пробираться кустами. В этом месте было много змей, и он боялся спускаться к ним на землю. Лазать он научился отлично. Особенно ему хвост. Хвост у него был длинный, гибкий и цепкий. С такой цеплялкой он мог лазать по тоненьким веточкам не хуже мартышки. С ветки на ветку, с сучка на сучок, с куста на куст — так пробирался Пик три ночи подряд. Наконец кусты кончились. Дальше был луг. Мышей в кустах Пик не встретил. Пришлось бежать дальше травой. Луг был сухой. Змеи не попадались. Мышонок расхрабрился, стал путешествовать и при солнце. Ел он теперь все, что ему попадалось: зерна и клубни разных растений, жуков, гусениц, червей. А скоро научился и новому прятаться от врагов. Случилось это так: Пик раскопал в земле личинки каких-то жуков, уселся на задние лапки и стал закусывать. Ярко светило солнце. В траве стрекотали кузнечики. Пик видел вдали над лугом маленького сокола-трясучку, но не боялся его. Трясучка — птица величиной с голубя, только потоньше, — неподвижно висела в пустом воздухе, точно подвешенная на веревочке. Только крылья у нее чуть-чуть тряслись да голову она поворачивала из стороны в сторону. Он и не знал, какие зоркие глаза у трясучки. Грудка у Пика была белая. Когда он сидел, ее далеко было видно на бурой земле. Пик понял опасность, только когда трясучка разом ринулась с места и стрелой понеслась к нему. Бежать было поздно. У мышонка от страха отнялись ноги. Он прижался грудью к земле и замер. Трясучка долетела до него и вдруг опять повисла в воздухе, чуть заметно трепеща острыми крыльями. Она никак не могла взять в толк, куда исчез мышонок. Сейчас только она видела его ярко-белую грудку, и вдруг он пропал. Она зорко всматривалась в то место, где он сидел, но видела только бурые комья земли. А Пик лежал тут, у нее на глазах. На спинке-то шерстка у него была желто-бурая, точь-в-точь под цвет земли, и сверху его никак нельзя было разглядеть. Тут выскочил из травы зеленый кузнечик. Трясучка кинулась вниз, подхватила его на лету и умчалась прочь. Шерстка-невидимка Пику жизнь. С тех пор, как замечал он издали врага, сейчас же прижимался к земле и лежал не шевелясь. И шерстка-невидимка делала свое дело: обманывала самые зоркие глаза.
Внешность Гагина: "...красивого молодого человека в фуражке и широкой куртке..." "...Гагин мне понравился тотчас. Есть на свете такие счастливые лица: глядеть на них всякому любо, точно они греют вас или гладят. У Гагина было именно такое лицо, милое, ласковое, с большими мягкими глазами и мягкими курчавыми волосами. Говорил он так, что, даже не видя его лица, вы по одному звуку его голоса чувствовали, что он улыбается..."
"...И Гагин опять улыбнулся своей тихой улыбкой..." "...Скажите, – начал вдруг Гагин, с своей обычной улыбкой..." "...С своими курчавыми блестящими волосами, открытой шеей и розовыми щеками он сам был свеж, как утро..." "...Он надел круглую шляпу а la Van Dyck, блузу..." "...несмотря на его шляпу a la Van Dyck и блузу..." (Гагин в своей одежде подражает французским художникам. Он носит блузку - одежду простых французских рабочих, "блузников") "...спросил меня Гагин, надвигая шляпу на глаза..."
Манера говорить Гагина: "...слушая его неспешную речь..."
Гагин - богатый дворянин: "...владея порядочным состоянием и ни от кого не завися..." "...От него <...> так и веяло мягким, полуизнеженным, великорусским дворянином..."
Гагин - офицер в отставке. Он закончил юнкерскую школу и служил в гвардии: "...Я поступил в юнкерскую школу, а из школы перешел в гвардейский полк..."
Гагин недавно ушел в отставку и поехал за границу: "...Вдруг мне пришла благая мысль: выйти в отставку, поехать за границу на год или на два и взять Асю с собою..." "...Гагин, путешествуя, так же как я, для своего удовольствия, неделю тому назад заехал в городок Л. да и застрял в нем..."
Гагин рано остался без родителей: "...Отец мой <...> Он женился рано, по любви; жена его, моя мать, умерла очень скоро; я остался после нее шести месяцев..." (ему было 6 месяцев, когда умерла мать) "...И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней девочкой на руках!.." (ему было 20 лет, когда умер отец)
Гагин - милый и умный человек: "...Он был очень мил и умен..." "...не полюбить его не было возможности: сердце так и влеклось к нему..."
Гагин - добрый и мягкий человек: "...Взыскивать я ни с кого не умею, а с нее и подавно..." (Гагин о себе) "...глядя на его мягкие черты..." "...Гагин добродушно усмехнулся, и мы вернулись в Л..."
Гагин - честный и простой человек: "...Это была прямо русская душа, правдивая, честная, простая..." "...Мне показалось постыдным не отвечать откровенностью на его честную откровенность..." (автор о Гагине) "...Я досадовал на откровенность Гагина..."
Гагин хорошо воспитан: "...Вздохнувши вслед за мной раза два из вежливости, Гагин предложил мне пойти к нему посмотреть его этюды..." "...Ася < ...> воспитание получила странное, необычное, не имевшее ничего общего с воспитанием самого Гагина..."
Гагин не привык трудиться: "...нет! трудиться ты не будешь, сжаться ты не сумеешь..."
Гагин - вялый человек: "...душа <..,> к сожалению, немного вялая, без цепкости и внутреннего жара. Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом..."
Он - "благоразумный", сдержанный в чувствах человек: "...мы с вами, благоразумные люди, и представить себе не можем, как она глубоко чувствует..."
Гагин увлекается живописью: "...в словах его слышался если не живописец, то уж наверное художник..." "...Гагин сообщил мне свои планы на будущее: владея порядочным состоянием и ни от кого не завися, он хотел посвятить себя живописи и только сожалел о том, что поздно хватился за ум и много времени потратил по‑пустому..." "...Гагин объявил нам, что пойдет сегодня рисовать этюд с натуры..." "...вот мы с ней на берегах Рейна, где я стараюсь заниматься живописью..."
Гагин - дилетант в рисовании (то есть рисует не очень хорошо): "...Гагин находился в том особенном состоянии художнического жара и ярости, которое, в виде припадка, внезапно овладевает дилетантами, когда они вообразят, что им удалось, как они выражаются, «поймать природу за хвост»..."
Гагин не умеет упорно работать. Ему не хватает терпения. Все его картины остаются неоконченными: "...Гагин раскрыл мне все свои картоны. В его этюдах было много жизни и правды, что‑то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунок показался мне небрежен и неверен..." "...вы правы; все это очень плохо и незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность берет свое. Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом: землю, кажется, сдвинул бы с места – а в исполнении тотчас слабеешь и устаешь..." (Гагин о себе) "...– Коли хватит терпенья, из меня выйдет что‑нибудь, – промолвил он сквозь зубы, – не хватит, останусь недорослем из дворян..."
Гагин умеет играть на музыкальном инструменте (вероятно, на фортепиано): "...Я по брата сыграть нам вальс… Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья..." "...хотите, я, по‑вчерашнему, сыграю вам вальс?.."
Голодная смерть больше не грозит Пику: он уже научился находить себе пищу. Но как ему одному было от всех врагов?
Мыши всегда живут большими стаями: так легче защищаться от нападения. Кто-нибудь да заметит приближающегося врага, свистнет, и все спрячутся.
А Пик был один. Ему надо было скорей отыскать других мышей и пристать к ним. И Пик отправился на розыски. Где только мог, он старался пробираться кустами. В этом месте было много змей, и он боялся спускаться к ним на землю.
Лазать он научился отлично. Особенно ему хвост. Хвост у него был длинный, гибкий и цепкий. С такой цеплялкой он мог лазать по тоненьким веточкам не хуже мартышки.
С ветки на ветку, с сучка на сучок, с куста на куст — так пробирался Пик три ночи подряд.
Наконец кусты кончились. Дальше был луг.
Мышей в кустах Пик не встретил. Пришлось бежать дальше травой.
Луг был сухой. Змеи не попадались. Мышонок расхрабрился, стал путешествовать и при солнце. Ел он теперь все, что ему попадалось: зерна и клубни разных растений, жуков, гусениц, червей. А скоро научился и новому прятаться от врагов.
Случилось это так: Пик раскопал в земле личинки каких-то жуков, уселся на задние лапки и стал закусывать.
Ярко светило солнце. В траве стрекотали кузнечики.
Пик видел вдали над лугом маленького сокола-трясучку, но не боялся его. Трясучка — птица величиной с голубя, только потоньше, — неподвижно висела в пустом воздухе, точно подвешенная на веревочке. Только крылья у нее чуть-чуть тряслись да голову она поворачивала из стороны в сторону.
Он и не знал, какие зоркие глаза у трясучки.
Грудка у Пика была белая. Когда он сидел, ее далеко было видно на бурой земле.
Пик понял опасность, только когда трясучка разом ринулась с места и стрелой понеслась к нему.
Бежать было поздно. У мышонка от страха отнялись ноги. Он прижался грудью к земле и замер.
Трясучка долетела до него и вдруг опять повисла в воздухе, чуть заметно трепеща острыми крыльями. Она никак не могла взять в толк, куда исчез мышонок. Сейчас только она видела его ярко-белую грудку, и вдруг он пропал. Она зорко всматривалась в то место, где он сидел, но видела только бурые комья земли.
А Пик лежал тут, у нее на глазах.
На спинке-то шерстка у него была желто-бурая, точь-в-точь под цвет земли, и сверху его никак нельзя было разглядеть.
Тут выскочил из травы зеленый кузнечик. Трясучка кинулась вниз, подхватила его на лету и умчалась прочь.
Шерстка-невидимка Пику жизнь. С тех пор, как замечал он издали врага, сейчас же прижимался к земле и лежал не шевелясь. И шерстка-невидимка делала свое дело: обманывала самые зоркие глаза.
"...красивого молодого человека в фуражке и широкой куртке..."
"...Гагин мне понравился тотчас. Есть на свете такие счастливые лица: глядеть на них всякому любо, точно они греют вас или гладят. У Гагина было именно такое лицо, милое, ласковое, с большими мягкими глазами и мягкими курчавыми волосами. Говорил он так, что, даже не видя его лица, вы по одному звуку его голоса чувствовали, что он улыбается..."
"...И Гагин опять улыбнулся своей тихой улыбкой..."
"...Скажите, – начал вдруг Гагин, с своей обычной улыбкой..."
"...С своими курчавыми блестящими волосами, открытой шеей и розовыми щеками он сам был свеж, как утро..."
"...Он надел круглую шляпу а la Van Dyck, блузу..."
"...несмотря на его шляпу a la Van Dyck и блузу..." (Гагин в своей одежде подражает французским художникам. Он носит блузку - одежду простых французских рабочих, "блузников")
"...спросил меня Гагин, надвигая шляпу на глаза..."
Манера говорить Гагина:
"...слушая его неспешную речь..."
Гагин - богатый дворянин:
"...владея порядочным состоянием и ни от кого не завися..."
"...От него <...> так и веяло мягким, полуизнеженным, великорусским дворянином..."
Гагин - офицер в отставке. Он закончил юнкерскую школу и служил в гвардии:
"...Я поступил в юнкерскую школу, а из школы перешел в гвардейский полк..."
Гагин недавно ушел в отставку и поехал за границу:
"...Вдруг мне пришла благая мысль: выйти в отставку, поехать за границу на год или на два и взять Асю с собою..."
"...Гагин, путешествуя, так же как я, для своего удовольствия, неделю тому назад заехал в городок Л. да и застрял в нем..."
Гагин рано остался без родителей:
"...Отец мой <...> Он женился рано, по любви; жена его, моя мать, умерла очень скоро; я остался после нее шести месяцев..." (ему было 6 месяцев, когда умерла мать)
"...И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней девочкой на руках!.." (ему было 20 лет, когда умер отец)
Гагин - милый и умный человек:
"...Он был очень мил и умен..."
"...не полюбить его не было возможности: сердце так и влеклось к нему..."
Гагин - добрый и мягкий человек:
"...Взыскивать я ни с кого не умею, а с нее и подавно..." (Гагин о себе)
"...глядя на его мягкие черты..."
"...Гагин добродушно усмехнулся, и мы вернулись в Л..."
Гагин - честный и простой человек:
"...Это была прямо русская душа, правдивая, честная, простая..."
"...Мне показалось постыдным не отвечать откровенностью на его честную откровенность..." (автор о Гагине)
"...Я досадовал на откровенность Гагина..."
Гагин хорошо воспитан:
"...Вздохнувши вслед за мной раза два из вежливости, Гагин предложил мне пойти к нему посмотреть его этюды..."
"...Ася < ...> воспитание получила странное, необычное, не имевшее ничего общего с воспитанием самого Гагина..."
Гагин не привык трудиться:
"...нет! трудиться ты не будешь, сжаться ты не сумеешь..."
Гагин - вялый человек:
"...душа <..,> к сожалению, немного вялая, без цепкости и внутреннего жара. Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом..."
Он - "благоразумный", сдержанный в чувствах человек:
"...мы с вами, благоразумные люди, и представить себе не можем, как она глубоко чувствует..."
Гагин увлекается живописью:
"...в словах его слышался если не живописец, то уж наверное художник..."
"...Гагин сообщил мне свои планы на будущее: владея порядочным состоянием и ни от кого не завися, он хотел посвятить себя живописи и только сожалел о том, что поздно хватился за ум и много времени потратил по‑пустому..."
"...Гагин объявил нам, что пойдет сегодня рисовать этюд с натуры..."
"...вот мы с ней на берегах Рейна, где я стараюсь заниматься живописью..."
Гагин - дилетант в рисовании (то есть рисует не очень хорошо):
"...Гагин находился в том особенном состоянии художнического жара и ярости, которое, в виде припадка, внезапно овладевает дилетантами, когда они вообразят, что им удалось, как они выражаются, «поймать природу за хвост»..."
Гагин не умеет упорно работать. Ему не хватает терпения. Все его картины остаются неоконченными:
"...Гагин раскрыл мне все свои картоны. В его этюдах было много жизни и правды, что‑то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунок показался мне небрежен и неверен..."
"...вы правы; все это очень плохо и незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность берет свое. Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом: землю, кажется, сдвинул бы с места – а в исполнении тотчас слабеешь и устаешь..." (Гагин о себе)
"...– Коли хватит терпенья, из меня выйдет что‑нибудь, – промолвил он сквозь зубы, – не хватит, останусь недорослем из дворян..."
Гагин умеет играть на музыкальном инструменте (вероятно, на фортепиано):
"...Я по брата сыграть нам вальс… Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья..."
"...хотите, я, по‑вчерашнему, сыграю вам вальс?.."