«Ах, брат! ах, брат! стыдись, мой брат! Обеты теплые с мольбами Забыл ли? Год тому назад Мы были нежными друзьями... Ты помнишь, помнишь, верно, бой, Когда рубились мы с тобой Против врагов родного края Или, заботы удаляя, С новорожденною зарей Встречали вместе праздник Лады. И что ж? Волнение досады, Неугомонная вражда Нас разделили навсегда!..» — «Не называй меня как прежде, В благополучные года. В те дни, как верил я надежде, Любви и дружбе... Я знавал Волненья сердца дорогие И очи, очи голубые... Я сердцем девы обладал: Ты у меня его украл!.. Ты завладел моей прекрасной, Ее любовью и красой, Ты обманул меня... ужасно! И посмеялся надо мной».
Умолкли. Но еще стоят, В душе терзаемы враждою. На каждом светлые блестят Мечи с насечкой золотою, На каждом панцирь и шелом, Орлиным осенен крылом. Всё пусто вкруг в дали туманной. Пред ними жертвенник. На нем Кумир белеет деревянный. И только плющ, виясь, младой Лелеет жертвенник простой. Они колена преклонили, Взаимной злобой поклялись. Вот на коней своих вскочили И врозь стрелою понеслись.
Давно ль? Давно ли друг без друга Их край родимый не видал? Давно ль, когда один страдал В изнеможении недуга, Другой прикованный стоял Нежнейшей дружбой к изголовью? Вдруг, горьким мщением дыша, Кипят! Надменная душа Чем раздражилася? — любовью! Аскар, добычу бранных сил, Финляндку юную любил. Она лила в неволе слезы И помнила средь грустных дней Скалы Финляндии своей.
Скалы Финляндии пустой, Озер стеклянные заливы И бор печальный и глухой, Как милы вы, как вы счастливы Своею дикой красотой... Дымятся низкие долины, Где кучи хижин небольших С дворами грязными. Вкруг их Растут кудрявые рябины, На высотах чернеют пни Иль стебли обгорелых сосен. В стране той кратки дни весны И продолжительная осень...
Обеты теплые с мольбами
Забыл ли? Год тому назад
Мы были нежными друзьями...
Ты помнишь, помнишь, верно, бой,
Когда рубились мы с тобой
Против врагов родного края
Или, заботы удаляя,
С новорожденною зарей
Встречали вместе праздник Лады.
И что ж? Волнение досады,
Неугомонная вражда
Нас разделили навсегда!..»
— «Не называй меня как прежде,
В благополучные года.
В те дни, как верил я надежде,
Любви и дружбе... Я знавал
Волненья сердца дорогие
И очи, очи голубые...
Я сердцем девы обладал:
Ты у меня его украл!..
Ты завладел моей прекрасной,
Ее любовью и красой,
Ты обманул меня... ужасно!
И посмеялся надо мной».
Умолкли. Но еще стоят,
В душе терзаемы враждою.
На каждом светлые блестят
Мечи с насечкой золотою,
На каждом панцирь и шелом,
Орлиным осенен крылом.
Всё пусто вкруг в дали туманной.
Пред ними жертвенник. На нем
Кумир белеет деревянный.
И только плющ, виясь, младой
Лелеет жертвенник простой.
Они колена преклонили,
Взаимной злобой поклялись.
Вот на коней своих вскочили
И врозь стрелою понеслись.
Давно ль? Давно ли друг без друга
Их край родимый не видал?
Давно ль, когда один страдал
В изнеможении недуга,
Другой прикованный стоял
Нежнейшей дружбой к изголовью?
Вдруг, горьким мщением дыша,
Кипят! Надменная душа
Чем раздражилася? — любовью!
Аскар, добычу бранных сил,
Финляндку юную любил.
Она лила в неволе слезы
И помнила средь грустных дней
Скалы Финляндии своей.
Скалы Финляндии пустой,
Озер стеклянные заливы
И бор печальный и глухой,
Как милы вы, как вы счастливы
Своею дикой красотой...
Дымятся низкие долины,
Где кучи хижин небольших
С дворами грязными. Вкруг их
Растут кудрявые рябины,
На высотах чернеют пни
Иль стебли обгорелых сосен.
В стране той кратки дни весны
И продолжительная осень...
1829