Осип Мандельштам - поэт, в творчестве которого отразилась та сложная политическая обстановка, которая сложилась в 30-40 годы 20 века в России. Ранний Мандельштам вначале пишет в русле символизма, потом вслед за своими друзьями-поэтами переходит в стан акмеизма. В ранних стихах поэта еще отражается его влюбленность в мир природы, полная гармония его с этим миром. Я к губам подношу эту зелень - Эту клейкую клятву листов... Отношение Магдельштама к революции было неоднозначным: это нашло отражение в сборнике его стихов "Tristia", в котором явно звучит тоска по утраченным ценностям. Не случайно уже в тридцатые годы он испытает поэтический кризис и будет заниматься в основном переводами. И вот вольнолюбивый дух поэта найдет своё отражение в скандальном стихотворении "Кремлевский горец", после которого начнутся все мытарства поэта. Сталин, прочитав это стихотворение, не простит Мандельштаму критических строк в свой адрес. И начнутся ссылки. Сначала будет Воронеж. Пусти меня, отдай меня, Воронеж, Уронишь ты меня или проворонишь... Наверное, он предчувствовал свою судьбу, раз написал такие строки: Колют ресницы, к груди прикипела слеза. Чую без страху, что будет и будет гроза... Вслед за воронежской ссылкой будет Владивосток, и в одном из даленевосточных лагерей Мандельштама не станет. "Век-волкодав", эта страшная эпоха, которая забрала поэта, которому не было еще и сорока лет.
Я к губам подношу эту зелень -
Эту клейкую клятву листов...
Отношение Магдельштама к революции было неоднозначным: это
нашло отражение в сборнике его стихов "Tristia", в котором явно звучит тоска по утраченным ценностям.
Не случайно уже в тридцатые годы он испытает поэтический кризис и будет заниматься в основном переводами.
И вот вольнолюбивый дух поэта найдет своё отражение в скандальном стихотворении "Кремлевский горец", после которого начнутся все мытарства поэта. Сталин, прочитав это стихотворение, не простит Мандельштаму критических строк в свой адрес. И начнутся ссылки. Сначала будет Воронеж.
Пусти меня, отдай меня, Воронеж,
Уронишь ты меня или проворонишь...
Наверное, он предчувствовал свою судьбу, раз написал такие строки:
Колют ресницы, к груди прикипела слеза.
Чую без страху, что будет и будет гроза...
Вслед за воронежской ссылкой будет Владивосток, и в одном из даленевосточных лагерей Мандельштама не станет. "Век-волкодав", эта страшная эпоха, которая забрала поэта, которому не было еще и сорока лет.