В сказках Андерсена мы попадаем в мир оппозиций — лета и зимы, добра и зла, внутреннего и внешнего, смерти и любви, щедрости и жадности, забвения и воспоминания… Для Андерсена «Снежная королева» была сказкой его жизни: когда его отец умирал, его последними словами были: «вот идет Ледяная Дева и она пришла ко мне», когда же ребенок стал звать отца, мать удержала его: «не плачь, бесполезно звать его, он умер, Ледяная Дева унесла его». Образ Снежной королевы неоднократно встречается в скандинавском фольклоре. Чаще всего ее именуют Ледяной Девой. Странный и загадочный образ холодной бесчувственной владычицы холода, по всей очевидности, заимствован писателем из северных мифов, которые как раз тогда благодаря изысканиям немецких исследователей, были широко впущены в культурный оборот. Ледяная Дева, Фея Льдов, Снежная Ведьма — классические персонажи северного фольклора. Это жутковатая и прекрасная повелительница холода, вьюг и льдов «была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда и все же живая!». Царство Снежной королевы возможно представить как образ некоего загробного мира – известно, что за пример Андерсен не брал ни одной из концепций жизни после жизни – чертоги Снежной Королевы полностью являются плодом его воображения. Героиню окружают символы смерти, безжизненные пространства. «Холодно, пустынно, мертво» в саду Снежной королевы: северное сияние, вечные льды и снега. «Веселье никогда не заглядывало сюда!». Владения Снежной королевы не доступны солнечным лучам. Солнце как источник жизни, тепла и света обожествлялось всеми народами мира. Датчане необычайно шумно и весело отмечали день летнего солнцестояния - йонсок, в ночь с 23 на 24 июня по всем датским деревням пылали костры, вокруг которых молодежь водила хороводы, и скрипачи играли всю ночь без перерыва. В Скандинавии в эту праздничную ночь в пламени костра сжигали человекоподобное чучело. Исследователи считают, что это языческий символ зимы и смерти, пережиток языческой церемонии победы света над тьмой.Снежная королева - воплощение неосердеченного ума, главная ценность в ее королевстве - ледяной и абсолютно правильный разум. В чертогах Снежной королевы также находится то, что по ее представлениям, является совершенством, - зеркало разума. «Посреди самого большого снежного зала, бесконечного и пустого сверкало замерзшее озеро... Посреди озера восседала Снежная королева, когда была дома, она называла его зеркалом разума, самым совершенным зеркалом в мире». В сказке Андерсена Снежная Королева предстает как демоническая, хотя и привлекательная, сила. Но это сила холодного разума и совершенной замерзшей красоты. Недаром преображенный Кай лишается всех человеческих чувств, и даже когда от страха хочет прочитать "Отче наш", в голове его вертится лишь таблица умножения. Единственное, что может восхищать Кая — это застывшие правильные геометрические формы. Он топчет розы и при этом увлеченно рассматривает в лупу снежинки «Посмотри, как искусно сделано! — сказал Кай. — Это куда интереснее, чем настоящие цветы. И какая точность! Ни одной кривой линии. Ах, если бы только они не таяли!» . В осмыслении Андерсена страна смерти, подвластная Снежной королеве, - мир мертвого, чистого разума, абсолютных идей, абсолютного совершенства. Кай, хочет познать вечность, мечтает приблизиться к воплощению чистого разума и разумной красоты. Но «что значит знать?» - Фаустовский вопрос, решаемый Андерсеном. Мир невозможно постичь без любви, самопожертвования, осознания глубокой душевной связи всего живого. Поэтому, Андерсен прекрасной, но безжизненной Снежной Королеве противопоставляет Герду — символ жизни и горячей любви. И Герда, которая не знала арифметики и дробей, внесла высшее, подлинное знание сердца в холодные чертоги смерти, абсолютного разума – и слово «вечность» само сложилось из льдинок, вечность сама открылась Герде и Каю. Только бескорыстная, горячая любовь Герды освобождает, «выручает» его из плена ледяного царства, иначе говоря – из тисков душевного холода и очерствения. "Зеркало разума" расколото, оно — как подобие дьявольского кривого зеркала, разбившегося в начале сказки, как символ ущербности абсолютной логики. Андерсен все же романтик, и к тому же человек христианской культуры, а с другой стороны, как известно, в сказке не может быть плохого конца.
