Найдите художественные средства: эпитеты, анафора, олицетворение, сравнение, инверсия Когда-нибудь сощуришь глаз, Наполненный теплынью ясной, Меня увидишь без прикрас, Не испугавшись в этот раз Моей угрозы неопасной. Оправишь волосы, и вот Тебе покажутся смешными И хитрости мои, и имя, И улыбающийся рот. Припомнит пусть твоя ладонь, Как по лицу меня ласкала. Да, я придумывал огонь, Когда его кругом так мало. Мы, рукотворцы тьмы, огня, Тоски угадываем зрелость. Свидетельствую - ты меня Опутала, как мне хотелось. Опутала, как вьюн в цвету Опутывает тело дуба. Вот почему, должно быть, чту И голос твой, и простоту, И чуть задумчивые губы. И тот огонь случайный чту, Когда его кругом так мало, И не хочу, чтоб, вьюн в цвету, Ты на груди моей завяла. Все утечет, пройдет, и вот Тебе покажутся смешными И хитрости мои, и имя, И улыбающийся рот, Но ты припомнишь меж другими Меня, как птичий перелет. (Павел Васильев)
Вся ситцевая, летняя приснись,
Твое позабываемое имя
Отыщется одно между другими.
Таится в нем немеркнущая жизнь:
Тень ветра в поле, запахи листвы,
Предутренняя свежесть побережий,
Предзорный отсвет, медленный и свежий,
И долгий посвист птичьей тетивы,
И темный хмель волос твоих еще.
Глаза в дыму. И, если сон приснится,
Я поцелую тяжкие ресницы,
Как голубь пьет - легко и горячо.
И, может быть, покажется мне снова,
Что ты опять ко мне попалась в плен.
И, как тогда, все будет бестолково -
Веселый зной загара золотого,
Пушок у губ и юбка до колен.
Вернувшись вечером, мальчик видит у себя дома неизвестного мужчину — это его отец вернулся с войны. Утром отец начинает заниматься хозяйственными делами. Никите он даёт выпрямлять гвозди. В первом же гвозде мальчик видит образ человечка, но, в отличии от вчерашних страхов, этот человечек добрый. На вопрос сына отец отвечает так:
— Тех ты выдумал, Никита, их нету, они непрочные, оттого они и злые. А этого гвоздя-человечка ты сам трудом сработал, он и добрый.
М. Горький говорил, что "мир, познанный Пришвиным, удивительно богат и широк". Он верно отметил главное в творчестве Михаила Михайловича и об этом писал самому Пришвину: "По Вашим книгам, Михаил Михайлович, очень хорошо видишь, что Вы человеку – друг... Вы умеете измерять и ценить человека не по дурному, а по хорошему в нем".
Многие произведения М. М. Пришвина все вы хорошо знаете. Из путешествия на север Михаил Михайлович привёз первые свои книги: "В краю непуганых птиц" и "Колобок". О своём детстве и юности он написал роман "Кащеева цепь". Вся наша русская природа с её лесами, реками и человеком встаёт перед нами из книги "Журавлиная родина" и из сотен рассказов для детей и для взрослых о природе, об охоте, о любви нашего человека к своей Родине-матери.
Читаешь эти книги и понимаешь, каким большим художником был Михаил Михайлович, как непрерывно совершенствовал он писательское мастерство. Ведь настоящее мастерство бывает законченным для художника лишь на миг и дальше снова растёт. Как бы хорошо ни была сделана работа человека, с годами его опыт увеличивается, талант крепнет. Так и талант Пришвина становился всё более могучим и ясным.
В 1945 году появилась повесть-сказка М. М. Пришвина "Кладовая солнца". Эта повесть полна той "сердечно зоркой дружбы" к человеку, которая так радовала Горького в творчестве М. М. Пришвина. "Кладовая солнца" является вершиной творчества Михаила Михайловича, хотя потом появился и чудесный очерк "Заполярный мёд" и написана большая книга "Корабельная чаща". По необыкновенной ясности всего сюжета, по сказочному ритму и по содержанию, в котором герой, как во всякой сказке, борется со злой силой, эта сказка близка нам сейчас: герой сказки не сказочный, а наш, родной нам человек, и борьба его со злом заканчивается победой.
Действие сказки развёртывается на Блудовом болоте. Это – большое болото, с запасом торфа на сто лет, где "солнце было матерью каждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки". Солнечный свет и тепло дают жизнь всему зелёному покрову земли: деревьям и травам. Поэтому Блудово болото и есть "кладовая солнца"; в нём накоплено большое богатство – горючее, из которого человек долгое время сможет добывать вложенное сюда тысячелетиями солнечное тепло. В этой "кладовой солнца" рядом с прелестными местами в лесу – "палестинками"– есть и страшная трясина – Слепая елань. На это болото и пошли, как в сказке, братец с сестрицей за ягодами.
Самыми напряжёнными страницами сказки являются те, где Митраша решается пойти через эту Слепую елань по отцовскому компасу и проваливается в трясину, а его преследует страшный Серый Помещик – неуловимый волк, враг человека. И погиб бы мальчик в трясине, если бы не нашла его Травка, собака старого умершего охотника Антипыча. Травка "глаза в глаза" видит погибающего маленького человека; для неё "все люди были как два человека": Антипыч и враг Антипыча; и она старается угадать, кто же из них перед ней. "Скорее всего это Антипыч", – подумала Травка, то есть, значит, этот мальчик – тоже друг ей, каким всегда был для неё старый Антипыч.
Так, угадав нового, молодого Антипыча в глазах мальчика, Травка его, вытаскивает из Слепой елани. Митраша, освободившийся благодаря другу-собаке, убивает страшного Серого Помещика – врага людей.
У сестры Митраши – "Золотой курочки" – тоже есть своя борьба и победа. Настя не заметила, как сошла с тропинки, и обсыпанная клюква завлекла её на такую палестинку, где она потеряла было самую память о брате, погибающем рядом с ней в Слепой елани. Надо бы ей при радостной встрече с палестинкой вспомнить о брате своём и крикнуть ему: "Милый друг, мы пришли!" – а она ползёт за клюквой, одна, вся мокрая и грязная, такая, что проходящий мимо лось "её и за человека не считает: у неё все повадки обычных зверей, на каких он смотрит равнодушно, как мы на бездушные камни".
После встречи с братом Настю мучает совесть, она стыдится своей жадности и отдаёт всю клюкву приехавшим ленинградским детям.
Для того, чтобы была написана "Кладовая солнца" и множество других книг, Пришвину надо было собирать по травинке, по цветочку, по ягодке в свою творческую кладовую великое богатство знаний и любви к родной земле и человеку. Это богатство Михаил Михайлович собирал в продолжение всей своей большой и прекрасной жизни художника и превращал его в свои замечательные книги. Многие поколения читали и будут читать их!