Народилася 14 листопада 1907 в містечку Віммербю на півдні Швеції, в сім’ї селянських фермерів. Як стверджувала сама письменниця в автобіографічному збірнику «Мої вигадки» (1971), у неї було щасливе дитинство, повне ігр та пригод. Закінчивши середню школу, Астрід недовго пропрацювала журналісткою в місцевій газеті, а потім поїхала до Стокгольма, де вчилася на стенографістку. Паралельно вона працювала за фахом. Незабаром вона вдало вийшла заміж за Стуре Ліндгрена. На той момент у неї вже був маленький син Ларс. Відразу після заміжжя Астрід залишила роботу, щоб піклуватися про сина і про новонароджену доньку Карін (1934). За словами письменниці, її перша повість-тетралогія, «Пеппі Довгапанчоха» (1945) вийшла в світ саме завдяки дочці. Коли дівчинка захворіла, їй довелося щовечора розповідати всякі історії. Так, одного разу Карін замовила історію про Пеппі Довгапанчоха, ім’я якої вигадала на ходу. Книга мала приголомшливий успіх. Домогосподарці Астрід відразу ж запропонували роботу в дитячому видавництві і присудили кілька премій. Сьогодні її твори перекладені на багато мов в 60 і більше країнах світу. Історія про Карлсона також з’явилася завдяки дочці, яка часто розповідала про загадкового человічка, який залітав у вікно. Крім дитячих книг, письменниця іноді створювала романтичні історії, наприклад, «Брати Левине Серце» (1979), а також дитячі детективи і шахрайські повісті про Еміля з Леннеберги. Астрід Ліндгрен стала першою дитячою письменницею у своїй країні, що отримала премію за досягнення в галузі літератури. Найбільший творчий розквіт письменниці випав на 1940-1950-і роки. Однією з найкращих робіт Ліндгрен була повість-казка про самотніх і занедбаних дітей «Міо, мій міо» (1954). У вільний від письменства час, вона вела різні ток-шоу та вікторини на шведському телебаченні та радіо. Померла видатна письменниця 28 січня 2002 року в Стокгольмі, переживши чоловіка і сина.
“Сказки” М. Е. Салтыкова-Щедрина (1883-1886) составляют самостоятельный этап его творчества. За небольшим исключением, они созданы в последние годы жизни писателя и предстают перед нами неким итогом его работы в литературе. И по богатству художественных приемов, и по идейной значимости, и по разнообразию воссозданных социальных типов эта книга в полной мере может считаться художественным синтезом всего творчества писателя, которое можно с полным правом назвать высшим достижением социальной сатиры 1860-1880-х годов, сутью сатирического направления
натуральной школы.
Смех органически присущ нашей культуре. Перу Пушкина принадлежат добрые шутки и резкие эпиграммы; то веселостью, то мрачной иронией блещет Лермонтов; неразрывно слиты смех и слезы в творчестве великого сатирика Гоголя; смешные, хоть и не всегда симпатичные персонажи сходят со страниц Островского… Литераторы, принадлежавшие к лагерю революционеров-демократов, культивировали в своем творчестве особую смеховую культуру: они отдавали приоритет сатире, призывали высмеивать и бичевать пороки общества, “язвы современной жизни”. Сатира Салтыкова-Щедрина – особое явление
в русской литературе.
Адресовав “Сказки” “детям изрядного возраста”, он сразу же вводил читателей в особую атмосферу своей книги. На этих страницах с “детьми изрядного возраста”, то есть со взрослыми, сохранившими наивные иллюзии прекраснодушного юношества, обращаются сурово. Им не сочувствуют, их умно и зло высмеивают.
Салтыков-Щедрин ставил перед собой принципиально новую творческую задачу: выследить, разоблачить и уничтожить.
В. Г. Белинский, рассуждая о творчестве писателя, называл его юмор “грозным и открытым, желчным, ядовитым, беспощадным”. Эта характеристика глубоко раскрывает сущность сатиры Салтыкова-Щедрина. Для иллюстрации воздействия его произведений на слушателей любопытна запись И. С. Тургенева: “Я видел, как слушатели корчились от смеха при чтении некоторых очерков Салтыкова.
Было что-то страшное в этом смехе. Публика, смеясь, в то же время чувствовала, как бич хлещет ее самое”.
Форма сказки дала Салтыкову-Щедрину возможность открыто высказываться по волнующим его и его соратников проблемам. Обращаясь к фольклору, писатель стремится сохранить его жанровые и художественные особенности, привлечь с их внимание читателя к основной проблеме своего произведе-; ния. “Сказки” Салтыкова-Щедрина по жанровой природе представляют собой некий сплав двух различных жанров фольклорной и авторской литературы. Свободная форма изложения, волшебные превращения, место и время действия, определяемые как “в некотором царстве” и “некогда”,- все это, безусловно, заимствовано писателем у жанра сказки.
Однако герои Салтыкова-Щедрина вовсе не сказочные – это сатирические аллегории, где волк, заяц, медведь, орел, ворона и другие звери, птицы и рыбы принадлежат отнюдь не к животному миру. Следуя традициям Крылова, Салтыков-Щедрин не произвольно надевает на своих персонажей те или иные маски, а стремится “воздать каждому по заслугам”. В его сказках в каждой личине сконцентрированы характерные черты; точно определяющие социальный или человеческий тип. Вспомним, например, сказку “Самоотверженный заяц”.
.
И здесь авторская ирония переходит в едкий сарказм, в глубокое презрение к психологии раба.
Злое, гневное осмеяние рабской психологии – одна из основных задач сказок Салтыкова-Щедрина. Он не только констатирует эти особенности русского народа — его долготерпение, безответность, не только с тревогой ищет их истоки и пределы, как свойственно было Некрасову, но и безжалостно обличает, едко высмеивает, бичует, ибо видит именно здесь главную беду времени. Сказки – жанр, доступный народу и любимый им.
И именно сатирическая сказка, считал Салтыков-Щедрин, быстрее и эффективнее всего дойдет до народа.
И Салтыков-Щедрин саркастически высмеивает это “вредное заблуждение”, не позволяя видеть в поработителе героя, “право имеющего”. И нельзя не видеть, что это – его решение “наполеоновской темы”, что щедринские волк и заяц, орел и мышь, карась и щука иллюстрируют все ту же глобальную, центральную для русской литературы тему, которой Достоевский посвятил “Преступление и наказание”: “Тварь ли я дрожащая или право имею?”
– Сказки о животных – лишь один тип сказок Салтыкова-Щедрина. В сказках другого типа действуют люди (“Дикий помещик”, “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” и др.). Их персонажи не прикрыты масками зверей, рыб и птиц, и автор использует иные сатирические приемы: гиперболу и гротеск.
Герои этих сказок, однако, тоже явлены как маски-символы: автор создает собирательные образы социальных типов.
Народилася 14 листопада 1907 в містечку Віммербю на півдні Швеції, в сім’ї селянських фермерів. Як стверджувала сама письменниця в автобіографічному збірнику «Мої вигадки» (1971), у неї було щасливе дитинство, повне ігр та пригод. Закінчивши середню школу, Астрід недовго пропрацювала журналісткою в місцевій газеті, а потім поїхала до Стокгольма, де вчилася на стенографістку. Паралельно вона працювала за фахом. Незабаром вона вдало вийшла заміж за Стуре Ліндгрена. На той момент у неї вже був маленький син Ларс. Відразу після заміжжя Астрід залишила роботу, щоб піклуватися про сина і про новонароджену доньку Карін (1934). За словами письменниці, її перша повість-тетралогія, «Пеппі Довгапанчоха» (1945) вийшла в світ саме завдяки дочці. Коли дівчинка захворіла, їй довелося щовечора розповідати всякі історії. Так, одного разу Карін замовила історію про Пеппі Довгапанчоха, ім’я якої вигадала на ходу. Книга мала приголомшливий успіх. Домогосподарці Астрід відразу ж запропонували роботу в дитячому видавництві і присудили кілька премій. Сьогодні її твори перекладені на багато мов в 60 і більше країнах світу. Історія про Карлсона також з’явилася завдяки дочці, яка часто розповідала про загадкового человічка, який залітав у вікно. Крім дитячих книг, письменниця іноді створювала романтичні історії, наприклад, «Брати Левине Серце» (1979), а також дитячі детективи і шахрайські повісті про Еміля з Леннеберги. Астрід Ліндгрен стала першою дитячою письменницею у своїй країні, що отримала премію за досягнення в галузі літератури. Найбільший творчий розквіт письменниці випав на 1940-1950-і роки. Однією з найкращих робіт Ліндгрен була повість-казка про самотніх і занедбаних дітей «Міо, мій міо» (1954). У вільний від письменства час, вона вела різні ток-шоу та вікторини на шведському телебаченні та радіо. Померла видатна письменниця 28 січня 2002 року в Стокгольмі, переживши чоловіка і сина.
Джерело: https://dovidka.biz.ua/astrid-lindgren-biografiya-skorocheno/ Довідник цікавих фактів та корисних знань © dovidka.biz.ua
Объяснение:
“Сказки” М. Е. Салтыкова-Щедрина (1883-1886) составляют самостоятельный этап его творчества. За небольшим исключением, они созданы в последние годы жизни писателя и предстают перед нами неким итогом его работы в литературе. И по богатству художественных приемов, и по идейной значимости, и по разнообразию воссозданных социальных типов эта книга в полной мере может считаться художественным синтезом всего творчества писателя, которое можно с полным правом назвать высшим достижением социальной сатиры 1860-1880-х годов, сутью сатирического направления
натуральной школы.
Смех органически присущ нашей культуре. Перу Пушкина принадлежат добрые шутки и резкие эпиграммы; то веселостью, то мрачной иронией блещет Лермонтов; неразрывно слиты смех и слезы в творчестве великого сатирика Гоголя; смешные, хоть и не всегда симпатичные персонажи сходят со страниц Островского… Литераторы, принадлежавшие к лагерю революционеров-демократов, культивировали в своем творчестве особую смеховую культуру: они отдавали приоритет сатире, призывали высмеивать и бичевать пороки общества, “язвы современной жизни”. Сатира Салтыкова-Щедрина – особое явление
в русской литературе.
Адресовав “Сказки” “детям изрядного возраста”, он сразу же вводил читателей в особую атмосферу своей книги. На этих страницах с “детьми изрядного возраста”, то есть со взрослыми, сохранившими наивные иллюзии прекраснодушного юношества, обращаются сурово. Им не сочувствуют, их умно и зло высмеивают.
Салтыков-Щедрин ставил перед собой принципиально новую творческую задачу: выследить, разоблачить и уничтожить.
В. Г. Белинский, рассуждая о творчестве писателя, называл его юмор “грозным и открытым, желчным, ядовитым, беспощадным”. Эта характеристика глубоко раскрывает сущность сатиры Салтыкова-Щедрина. Для иллюстрации воздействия его произведений на слушателей любопытна запись И. С. Тургенева: “Я видел, как слушатели корчились от смеха при чтении некоторых очерков Салтыкова.
Было что-то страшное в этом смехе. Публика, смеясь, в то же время чувствовала, как бич хлещет ее самое”.
Форма сказки дала Салтыкову-Щедрину возможность открыто высказываться по волнующим его и его соратников проблемам. Обращаясь к фольклору, писатель стремится сохранить его жанровые и художественные особенности, привлечь с их внимание читателя к основной проблеме своего произведе-; ния. “Сказки” Салтыкова-Щедрина по жанровой природе представляют собой некий сплав двух различных жанров фольклорной и авторской литературы. Свободная форма изложения, волшебные превращения, место и время действия, определяемые как “в некотором царстве” и “некогда”,- все это, безусловно, заимствовано писателем у жанра сказки.
Однако герои Салтыкова-Щедрина вовсе не сказочные – это сатирические аллегории, где волк, заяц, медведь, орел, ворона и другие звери, птицы и рыбы принадлежат отнюдь не к животному миру. Следуя традициям Крылова, Салтыков-Щедрин не произвольно надевает на своих персонажей те или иные маски, а стремится “воздать каждому по заслугам”. В его сказках в каждой личине сконцентрированы характерные черты; точно определяющие социальный или человеческий тип. Вспомним, например, сказку “Самоотверженный заяц”.
.
И здесь авторская ирония переходит в едкий сарказм, в глубокое презрение к психологии раба.
Злое, гневное осмеяние рабской психологии – одна из основных задач сказок Салтыкова-Щедрина. Он не только констатирует эти особенности русского народа — его долготерпение, безответность, не только с тревогой ищет их истоки и пределы, как свойственно было Некрасову, но и безжалостно обличает, едко высмеивает, бичует, ибо видит именно здесь главную беду времени. Сказки – жанр, доступный народу и любимый им.
И именно сатирическая сказка, считал Салтыков-Щедрин, быстрее и эффективнее всего дойдет до народа.
И Салтыков-Щедрин саркастически высмеивает это “вредное заблуждение”, не позволяя видеть в поработителе героя, “право имеющего”. И нельзя не видеть, что это – его решение “наполеоновской темы”, что щедринские волк и заяц, орел и мышь, карась и щука иллюстрируют все ту же глобальную, центральную для русской литературы тему, которой Достоевский посвятил “Преступление и наказание”: “Тварь ли я дрожащая или право имею?”
– Сказки о животных – лишь один тип сказок Салтыкова-Щедрина. В сказках другого типа действуют люди (“Дикий помещик”, “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” и др.). Их персонажи не прикрыты масками зверей, рыб и птиц, и автор использует иные сатирические приемы: гиперболу и гротеск.
Герои этих сказок, однако, тоже явлены как маски-символы: автор создает собирательные образы социальных типов.