Философское произведение «река времён в своём » — попытка поэта изложить свой взгляд на вопрос о смысле жизни. стихи заставляют задуматься над тем, что останется от деяний человека после его смерти. автор размышляет о вечности, о том, что абсолютно все человеческие дела и стремленья рано или поздно будут забыты. действительно, все когда-нибудь проходит. человеческие поступки могут быть злыми и добрыми, благородными или не , но они не вечны. проходит время, и все забывается. приходят новые люди, которые не помнят о том, что было до них. важно лишь то, что есть сейчас, потому что все остальное просто не имеет значения. на земле нет ничего вечного, поэтому не имеет смысла придавать поступкам и действиям человека слишком большое значение. судьба всего земного слишком хрупка и эфемерна, все существует только лишь какой-то миг. «вечные» философские проблемы выведены автором в подтекст произведения. стихотворение пронизано пессимистическим чувством. его автор - человек пожилой, умудренный опытом лет, возможно, старец, спокойно и мудро взирающий на мирскую суету. ему некуда спешить, он знает цену жизни. экспрессия стихотворения создается концентрацией метафор (река времён, пропасть забвенья, жерло вечности) и фонетической организацией (повтор [р] определяет напряженную тональность восьмистишия; последовательность ударных гласных в третьей и предпоследней строках (о — о—э//э—о— в стихотворении 2 образа: образы времени и вечности. и время, и в стихотворении державина имеют конец и не предполагают ни торжества прогресса, ни установления гармонии: слова уносит, топит, пожрется, забвенье, пропасть и жерло близки по значению «гибель», «утрата», «конец», «небытие». распространенность этих признаков на «все дела людей» в первом четверостишии используются глаголы несовершенного вида, обозначающие длительность процесса и повторяемость законов , продолжающих действовать, пока течет земное время. во втором четверостишии совершенный вид, глаголам значение предела, служит своеобразной метафорой конца мировой . образ времени сопоставляется с образом вечности, а план настоящего постоянного сменяется планом будущего (то вечности жерлом пожрется). если в бытовом языковом сознании вечность обычно сводится к временной длительности, не имеющей ни начала, ни конца, то державин, говоря о вечности, избегает конкретных временных характеристик и измерений. с одной стороны, вечность у него динамична (пожрется), с другой, в соответствии с поэтической традицией xviii в., она сближается с хаосом, который для античных философов и поэтов и воплощался в образе бездны. непостижимость вечности в стихотворении державина находит отражение в отказе от ее развернутой образной характеристики. если образ (времени) строится на основе цепочки тесно связанных друг с другом метафор и детализируется (время — река с бурным течением, несущаяся к «пропасти забвенья»), то вечность в тексте имеет только один образный признак — всё пожирающее жерло. многозначным в последней строке оказывается слово судьба: с одной стороны, оно имеет здесь значение «участь, удел», с другой — реализует значение «непреложный закон», вывод в стихотворении державина развивается мотив суда, имеющий несколько аспектов: это и определение истинной цены деяний людей, и подведение итогов, и установление места искусства в , и суд времени над человеком, и преодоление самого времени. источник:
По словам самого Гоголя, наряду с образами чиновников, действующим лицом комедии является страх. Он не только движению сюжета, но и служит изображения существующей власти и обличителем ее пороков. Именно страх создает ситуацию заблуждения, на которой построен весь сюжет и конфликт комедии. Городничий читает письмо, из которого следует, что в город “едет ревизор из Петербурга, инкогнито. . .с секретным предписанием”. Следуя чувству страха, Городничий связывает свой сон про двух крыс с пренеприятным известием — приездом ревизора и со всеми бедами, свалившимися ему на голову. Государственные мужи, живущие ради собственного блага, страшатся приезда ревизора и долгое время не могут понять, почему ревизор едет именно к ним, выдвигая при этом различные предположения: “Судьба”, - вздыхает Городничий, - “...тонкая и больше политическая причина”, - заявляет судья. Не придя к единому мнению, они продолжают бояться. Из-за страха быть обвиненными в полной халатности к делам ведомств, им вверенных, Городничий советует чиновникам произвести улучшение каждому в своей сфере: над каждой кроватью в больнице надписать по-латыни или на другом каком языке название болезни, гусей из суда забрать на кухню и так далее, при этом Антон Антонович мудро уточняет, что он давно все это заметил, да забывал сказать. Городничий дает всем ясно понять, что хорошо выполняет свои обязанности. Он также уверен, что “грешки грешкам рознь”, а главное- суметь дать взятку ревизору. Придя к такому выводу, все немного успокаиваются, напряжение ослабевает. Но тут вбегают Бобчинский и Добчинский, которым вроде бы и нечего бояться, потому что они городские помещики, и объявляют, что человек, описанный в письме, уже две недели живет в их городе. Чиновники все тут же перепугались, что Хлестаков уже все выведал, и страх с новой силой охватывает всех персонажей комедии. Все в растерянности и не знают, что же им делать, то ли “ехать в гостиницу народом”, то ли “вперед пустить голову, духовенство, купечество”. Городничий старается взять себя в руки и не совершать опрометчивых поступков под действием страха. Он дает распоряжение чисто вымести улицу, по которой поедет ревизор, мусор закрыть забором, а сам едет с Добчинским в гостиницу. В трактире, общаясь с Хлестаковым, он пытается выяснить, кто он такой. Все это время Добчинский прячется за дверью, боясь выйти. Городничий, боясь, что о нем могут плохо подумать и желая смягчить Хлестакова-ревизора, приглашает того пожить у себя дома. Все чиновники уже объяты страхом, пока Хлестаков спит. И уж совсем чиновники падают духом, когда “ревизор” начинает “рассказывать” им о своей жизни в Петербурге: он с “Пушкиным на дружеской ноге”, “всякий день на балах”, “управляет департаментом”, “к министрам вхож” и т. д. И чтобы войти в доверие к проверяющему, снискать его расположение, они начинают “одалживать” ему деньги, то есть давать взятки, чтобы таким образом откупиться от своих грехов, ибо знают, что “все так поступают”, как говорит Городничий. Именно страх перед возмездием за совершенные преступления заставляет чиновников принять Хлестакова , “фитюльку”, ничтожество, “елистратишку” за важного человека. Особого чувства страха не испытывают только жена и дочь Городничего. Для них Хлестаков не столько ревизор, сколько связь с другим миром, с Петербургом, с возможностью узнать столичные ново сти, сплетни, новое о литературе, моде. И в этом отношении Хлестаков представлял для них превосходную возможность удовлетворить свой интерес. Он признается в любви дочери и жене Городничего, причем объяснение происходит в одних и тех же выражениях, он даже просит руки Марьи Антоновны. Единственный, кто первый понял ошибку, - это слуга Хлестакова Осип, который, боясь за своего господина, увозит его под предлогом спросить благословения на брак у дядюшки.
“Судьба”, - вздыхает Городничий, - “...тонкая и больше политическая причина”, - заявляет судья. Не придя к единому мнению, они продолжают бояться. Из-за страха быть обвиненными в полной халатности к делам ведомств, им вверенных, Городничий советует чиновникам произвести улучшение каждому в своей сфере: над каждой кроватью в больнице надписать по-латыни или на другом каком языке название болезни, гусей из суда забрать на кухню и так далее, при этом Антон Антонович мудро уточняет, что он давно все это заметил, да забывал сказать. Городничий дает всем ясно понять, что хорошо выполняет свои обязанности. Он также уверен, что “грешки грешкам рознь”, а главное- суметь дать взятку ревизору. Придя к такому выводу, все немного успокаиваются, напряжение ослабевает. Но тут вбегают Бобчинский и Добчинский, которым вроде бы и нечего бояться, потому что они городские помещики, и объявляют, что человек, описанный в письме, уже две недели живет в их городе. Чиновники все тут же перепугались, что Хлестаков уже все выведал, и страх с новой силой охватывает всех персонажей комедии. Все в растерянности и не знают, что же им делать, то ли “ехать в гостиницу народом”, то ли “вперед пустить голову, духовенство, купечество”. Городничий старается взять себя в руки и не совершать опрометчивых поступков под действием страха. Он дает распоряжение чисто вымести улицу, по которой поедет ревизор, мусор закрыть забором, а сам едет с Добчинским в гостиницу. В трактире, общаясь с Хлестаковым, он пытается выяснить, кто он такой. Все это время Добчинский прячется за дверью, боясь выйти. Городничий, боясь, что о нем могут плохо подумать и желая смягчить Хлестакова-ревизора, приглашает того пожить у себя дома. Все чиновники уже объяты страхом, пока Хлестаков спит. И уж совсем чиновники падают духом, когда “ревизор” начинает “рассказывать” им о своей жизни в Петербурге: он с “Пушкиным на дружеской ноге”, “всякий день на балах”, “управляет департаментом”, “к министрам вхож” и т. д. И чтобы войти в доверие к проверяющему, снискать его расположение, они начинают “одалживать” ему деньги, то есть давать взятки, чтобы таким образом откупиться от своих грехов, ибо знают, что “все так поступают”, как говорит Городничий. Именно страх перед возмездием за совершенные преступления заставляет чиновников принять Хлестакова , “фитюльку”, ничтожество, “елистратишку” за важного человека.
Особого чувства страха не испытывают только жена и дочь Городничего. Для них Хлестаков не столько ревизор, сколько связь с другим миром, с Петербургом, с возможностью узнать столичные ново сти, сплетни, новое о литературе, моде. И в этом отношении Хлестаков представлял для них превосходную возможность удовлетворить свой интерес. Он признается в любви дочери и жене Городничего, причем объяснение происходит в одних и тех же выражениях, он даже просит руки Марьи Антоновны. Единственный, кто первый понял ошибку, - это слуга Хлестакова Осип, который, боясь за своего господина, увозит его под предлогом спросить благословения на брак у дядюшки.