ответить на во В кого полностью смог перевоплотиться Шмелев в произведении «Человек из ресторана»
2. Как звали словесника, который дал юному писателю (Шмелеву) «свободу». Назвать Имя, отчество и фамилию.
3. Назовите первый опубликованный рассказ М. Осоргина.
4. Кто был «добродушным комиком» в рассказе «Пенсне».
5. Как трагически окончило свою жизнь пенсне.
6. Настоящие Имя, отчество и фамилия Тэффи.
7. Любимое кушанье спартанцев (по рассказу Тэффи).

Тема дисгармонии, доведенной до абсурда из-за вмешательства человека в законы развития общества, с блестящим мастерством и талантом раскрыта михаилом булгаковым в повести “собачье сердце”. эта идея реализуется писателем в аллегорической форме: незатейливый, добродушный пес шарик превращается в ничтожное и агрессивное человекообразное существо. именно этот эксперимент профессора преображенского и положен в основу повести. профессор преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной благоустроенной квартире. гениальный хирург занимается прибыльными операциями по омоложению. но профессор задумывает улучшить саму природу, он решает посоревноваться с самой жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга. для этого эксперимента он выбирает уличного пса шарика. вечно голодный горемычный пес шарик по-своему неглуп. он оценивает быт, нравы, характеры москвы времен нэпа с ее многочисленными магазинами, трактирами на мясницкой “с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак”, “где играли на гармошке и пахло сосисками”. наблюдая жизнь улицы, он делает умозаключения: “дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь”; “повар попадается разный. например, — покойный влас с пречистенки. скольким жизнь спас”. увидев филиппа филипповича преображенского, шарик понимает: “он умственного труда ”, “этот не станет пинать ногой”. i и вот профессор совершает главное дело своей жизни — уникальную операцию: он пересаживает псу шарику гипофиз человека от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины. человек этот — клим петрович чугункин, двадцати восьми лет, судился три раза. “профессия — игра на по трактирам. маленького роста, плохо сложен. печень расширена (алкоголь). причина смерти — удар ножом в сердце в пивной”. в результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее “пролетарскую” сущность своего “предка”. булгаков так описывает его внешность: “человек маленького роста и несимпатичной наружности. волосы у него на голове росли лоб поражал своей малой вышиной. почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка”. первые произнесенные им слова были ругань, первое отчетливое слово: “буржуи”. с появлением этого человекообразного существа жизнь профессора преображенского и обитателей его дома становится сущим адом. он устраивает дикие погромы в квартире, гоняется (по своей собачьей сущности) за котами, устраивает потоп… все обитатели профессорской квартиры в полной растерянности, о приеме пациентов даже речи быть не может. “человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку ” хозяин дома негодует: “окурки на пол не бросать — в сотый раз прошу. чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. в квартире не плевать! с зиной всякие разговоры прекратить. она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. смотрите! ” шариков же говорит ему в ответ: “что-то вы меня, папаша, больно что вы мне жить не даете? ” “неожиданно лабораторное” существо требует присвоить ему “наследственную” фамилию шариков, а имя он себе выбирает — полиграф полиграфович. едва сделавшись неким подобием человека, шариков наглеет прямо на глазах. он требует от хозяина квартиры документ о проживании, уверенный, чтов этом ему домком, который защищает “интересы трудового элемента”. в лице председателя домкома швондера он тут же находит союзника. именно он, швондер, требует выдачи документа шарикову, утверждая, что документ самая важная вещь на свете: “я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. а вдруг война с империалистическими хищниками? ” вскоре шариков предъявляет хозяину квартиры “бумагу от швондера”, согласно которой ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров. швондер также снабжает шарикова “научной” , дает ему на “изучение” переписку энгельса с каутским. человекоподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: “а то пишут, конгресс, немцы какие-” вывод он делает один: “надо все поделить”. причем он даже знает, как это сделать. “да какой тут способ, — отвечает шариков на вопрос борменталя, — дело не хитрое. а то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет”. полиграф полиграфович быстро находит себе место в обществе, где “кто был ничем, тот станет всем”. швондер устраивает его заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. и вот он предстает перед изумленным профессором и борменталём “в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких сапожках”. по всей квартире разносится вонь, на что шариков замечает: “ну, что ж, известно: по специальности. вчера котов душили-”

При анализе поэтики Блока нужно учитывать, что 1908 год был годом мрачнейших переживаний поэта - личных и общественных. Поэтому и исторический «оптимизм» стихов «На поле Куликовом» двойствен, прямолинейному толкованию он не поддается. Лирический герой стихотворения восклицает: «И вечный бой!», но это возглас не только воина XIV века, но и его дальнего потомка, рафинированного человека XX века, продолжающего ощущать себя перед враждебным станом готовым к битве. Исторический оптимизм поэта складывается в признании непобедимости народного рвения «за святое дело мертвым лечь».

Личное отчаяние, прорывающееся в некоторых стихах А. Блока, да и в его прозаических высказываниях и письмах, в цикле «На поле Куликовом» поглотилось величавостью народного дерзания. Мертвенность покоя, покорности оказалась мнимой, ибо извечный бой завещан нам историей. Отсюда во втором стихотворении цикла вещие строки:

* За Непрядвой лебеди кричали,

* И опять, опять они кричат…

символически напоминают, что Куликовская битва продолжается, а все стихотворение заканчивается драматической строфой: «Я - не первый воин, не последний… История предстала перед взором поэта в неумолимости своего движения сквозь кровь, горе, в героическом подвиге народа.