Перегляньте табличку "Єврейська культура". 3. Використовуючи власні знання з літератури, історії та світової культури, доберіть по два приклади до кожного пункту. 4.Запишіть їх сюди
Участвовавшие в крестьянской войне Емельяна Пугачева татары, башкиры и русские воевали против представителей своих же национальностей, оставшихся верными императрице Екатерине II. Сам Пугачев называл себя царем Петром III и, естественно, был самозванцем. Он выдвигал идеи равноправности, стремясь угодить как можно большему количеству людей, но вовсе не был против самодержавной власти. Органы управления Пугачева были калькой с российских учреждений. Писарем при Пугачеве был татарин Болтай Идеркаев. При самозванце долгое время находился башкирский старейшина Кинзя Арсланов (один из правителей Ногайской дороги). Также при вожде находился Алибай Мурзагулов. Однако далеко не все башкиры сразу встали на сторону Пугачева — долгое время сомневались суун-кыпчаки. Убеждать присоединиться их к восстанию были направлены эмиссары Кинзи Арсланова. Они действовали у Оренбурга и Уфы, а также в Зауралье. Кинзя отправлял своих людей и к ставропольским калмыкам.
Пугачев также подписал несколько указов, обращенных к башкирам и татарам, и обещал наделить их землями и другими благами. К тюркскому населению Урало-Поволжья он обращался на татарском языке. Пугачева восторженно встречали жители Сеитовой слободы под Оренбургом. Там был создан татарский полк Мусы Алиева из 500 человек. Татары приняли участие в осаде Оренбурга, а также в сражениях с правительственными войсками Х. Билова, В. Кара и П. Чернышева. Восставшие смогли добиться побед. Вс отряды, сформированные правительством, отказывались воевать против башкир и яицких казаков и переходили на сторону восставших. Алибай Мурзагулов и Салават Юлаев стали сторонниками Пугачева, а лояльные императрице башкирские старейшины обладали отрядами численностью не более нескольких десятков воинов. Более того, отряды Мендея Тупеева, Кулыя Булгачева, Юсупа Надырова у Оренбурга перешли на сторону восставших. Сами старейшины бежали под защиту имперских войск.
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Участвовавшие в крестьянской войне Емельяна Пугачева татары, башкиры и русские воевали против представителей своих же национальностей, оставшихся верными императрице Екатерине II. Сам Пугачев называл себя царем Петром III и, естественно, был самозванцем. Он выдвигал идеи равноправности, стремясь угодить как можно большему количеству людей, но вовсе не был против самодержавной власти. Органы управления Пугачева были калькой с российских учреждений. Писарем при Пугачеве был татарин Болтай Идеркаев. При самозванце долгое время находился башкирский старейшина Кинзя Арсланов (один из правителей Ногайской дороги). Также при вожде находился Алибай Мурзагулов. Однако далеко не все башкиры сразу встали на сторону Пугачева — долгое время сомневались суун-кыпчаки. Убеждать присоединиться их к восстанию были направлены эмиссары Кинзи Арсланова. Они действовали у Оренбурга и Уфы, а также в Зауралье. Кинзя отправлял своих людей и к ставропольским калмыкам.
Пугачев также подписал несколько указов, обращенных к башкирам и татарам, и обещал наделить их землями и другими благами. К тюркскому населению Урало-Поволжья он обращался на татарском языке. Пугачева восторженно встречали жители Сеитовой слободы под Оренбургом. Там был создан татарский полк Мусы Алиева из 500 человек. Татары приняли участие в осаде Оренбурга, а также в сражениях с правительственными войсками Х. Билова, В. Кара и П. Чернышева. Восставшие смогли добиться побед. Вс отряды, сформированные правительством, отказывались воевать против башкир и яицких казаков и переходили на сторону восставших. Алибай Мурзагулов и Салават Юлаев стали сторонниками Пугачева, а лояльные императрице башкирские старейшины обладали отрядами численностью не более нескольких десятков воинов. Более того, отряды Мендея Тупеева, Кулыя Булгачева, Юсупа Надырова у Оренбурга перешли на сторону восставших. Сами старейшины бежали под защиту имперских войск.
Кукла
Мы сняли куклу со штабной машины.
жизнь, ссылаясь на войну,
Три офицера - храбрые мужчины -
Ее в машине бросили одну.
Привязанная ниточкой за шею,
Она, бежать, отчаявшись давно,
Смотрела на разбитые траншеи,
Дрожа в своем холодном кимоно.
Земли и бревен взорванные глыбы;
Кто не был мертв, тот был у нас в плену.
В тот день они и женщину могли бы,
Как эту куклу, бросить здесь одну ...
Когда я вспоминаю пораженье,
Всю горечь их отчаянья и страх,
Я вижу не воронки в три сажени,
Не трупы на дымящихся кострах,-
Я вижу глаз ее косые щелки,
Пучок волос, затянутый узлом,
Я вижу куклу, на крученом шелке
Висящую за выбитым стеклом.