Произведение, созданное в середине лета 1855 г., было опубликовано после кончины Тютчева. Текст обращен к Елене
Денисьевой, самоотверженная, безмерная любовь которой восхищала автора. Случай, описанный в «Пламени…», имеет автобиографическую основу: поэт снимал для своей возлюбленной дачу на Черной речке.
Художественное пространство стихотворения четко разграничено. Субъект речи наблюдает за пожаром, разгоревшимся где-то за речкой.
Тревожной картине огненного бедствия противопоставляется спокойствие тенистого сада, где находится герой-наблюдатель.
Довольно неожиданной выглядит смена пейзажной зарисовки, основанной на контрасте, проникновенной лирической темой, которая заключает начальный фрагмент. Композиция второго восьмистишия построена по сходным принципам.
Печальная картина пожарища, где сквозь облака дыма проглядывают голые трубы, — закономерный итог буйного торжества стихии. Обгорелому пепелищу противопоставлен образ крепкого «нерушимого» дома, служащего прибежищем для влюбленных
Счастливый союз дарит ощущение райского блаженства: душевного покоя, радости, полноты жизни.
Произведение, созданное в середине лета 1855 г., было опубликовано после кончины Тютчева. Текст обращен к Елене
Денисьевой, самоотверженная, безмерная любовь которой восхищала автора. Случай, описанный в «Пламени…», имеет автобиографическую основу: поэт снимал для своей возлюбленной дачу на Черной речке.
Художественное пространство стихотворения четко разграничено. Субъект речи наблюдает за пожаром, разгоревшимся где-то за речкой.
Тревожной картине огненного бедствия противопоставляется спокойствие тенистого сада, где находится герой-наблюдатель.
Довольно неожиданной выглядит смена пейзажной зарисовки, основанной на контрасте, проникновенной лирической темой, которая заключает начальный фрагмент. Композиция второго восьмистишия построена по сходным принципам.
Печальная картина пожарища, где сквозь облака дыма проглядывают голые трубы, — закономерный итог буйного торжества стихии. Обгорелому пепелищу противопоставлен образ крепкого «нерушимого» дома, служащего прибежищем для влюбленных
Счастливый союз дарит ощущение райского блаженства: душевного покоя, радости, полноты жизни.
Объяснение:
Произведение, созданное в середине лета 1855 г., было опубликовано после кончины Тютчева. Текст обращен к Елене
Денисьевой, самоотверженная, безмерная любовь которой восхищала автора. Случай, описанный в «Пламени…», имеет автобиографическую основу: поэт снимал для своей возлюбленной дачу на Черной речке.
Художественное пространство стихотворения четко разграничено. Субъект речи наблюдает за пожаром, разгоревшимся где-то за речкой.
Тревожной картине огненного бедствия противопоставляется спокойствие тенистого сада, где находится герой-наблюдатель.
Довольно неожиданной выглядит смена пейзажной зарисовки, основанной на контрасте, проникновенной лирической темой, которая заключает начальный фрагмент. Композиция второго восьмистишия построена по сходным принципам.
Печальная картина пожарища, где сквозь облака дыма проглядывают голые трубы, — закономерный итог буйного торжества стихии. Обгорелому пепелищу противопоставлен образ крепкого «нерушимого» дома, служащего прибежищем для влюбленных
Счастливый союз дарит ощущение райского блаженства: душевного покоя, радости, полноты жизни.
Объяснение:
Произведение, созданное в середине лета 1855 г., было опубликовано после кончины Тютчева. Текст обращен к Елене
Денисьевой, самоотверженная, безмерная любовь которой восхищала автора. Случай, описанный в «Пламени…», имеет автобиографическую основу: поэт снимал для своей возлюбленной дачу на Черной речке.
Художественное пространство стихотворения четко разграничено. Субъект речи наблюдает за пожаром, разгоревшимся где-то за речкой.
Тревожной картине огненного бедствия противопоставляется спокойствие тенистого сада, где находится герой-наблюдатель.
Довольно неожиданной выглядит смена пейзажной зарисовки, основанной на контрасте, проникновенной лирической темой, которая заключает начальный фрагмент. Композиция второго восьмистишия построена по сходным принципам.
Печальная картина пожарища, где сквозь облака дыма проглядывают голые трубы, — закономерный итог буйного торжества стихии. Обгорелому пепелищу противопоставлен образ крепкого «нерушимого» дома, служащего прибежищем для влюбленных
Счастливый союз дарит ощущение райского блаженства: душевного покоя, радости, полноты жизни.